Джек Ричер, или 61 час - [40]

Однако у него оставался выбор.

Рядом со столбом лежал топорик с острым лезвием, ну а голень находилась совсем рядом. Однако вор пока не воспользовался топориком. Тем не менее Платон полагал, что парень рано или поздно за него возьмется. Вероятность составляла пятьдесят процентов. И доказательств тому в округе было полно – равное количество вдов и инвалидов, перемещающихся на костылях.

В полицейском участке Южной Дакоты часы показывали без пяти четыре. Осталось тридцать шесть часов.

– Без пяти четыре здесь – это без пяти пять на востоке, – сказал Петерсон. – Конец рабочего дня. Пора тебе позвонить своим бывшим соратникам. Нам все еще нужна информация.

Ричер подошел к письменному столу, стоящему в углу, сел, но не стал набирать номер. В Вирджинии работа заканчивалась в пять часов, а не без пяти пять. Точность имела значение – для него, и он не сомневался, что для его преемника тоже.

– Что ты думаешь о миссис Солтер? – спросил Петерсон.

– Она очень образованная женщина.

– А как свидетель?

– Лучше не придумаешь.

– Она держится?

– Миссис Солтер напугана.

– Трудно ее в этом винить.

– А что относительно исходного материала для лаборатории? – спросил Ричер. – Кстати, что ты скажешь относительно перехвата конечного продукта во время его вывоза?

– Мы пытаемся. Но, чтобы гарантировать успех, нам необходимо находиться на дороге круглосуточно в течение недели.

– И с нужными людьми, – заметил Ричер. – Часть ваших парней выглядит сонными на дежурстве. Но в любом случае ты должен сказать миссис Солтер: мы делаем все, что в наших силах. Сейчас ей кажется, что бремя лежит только на ее плечах.

– Мы говорили ей, что она не обязана здесь оставаться.

– Некоторые люди относятся к долгу весьма своеобразно.

Ричер снял трубку и нажал на девятку, чтобы выйти на линию, потом номер, который никогда не забывал, и стал ждать начала записи. Если ты знаешь добавочный номер, то можешь набрать его в любое время. Он нажал 110. Ответил тот же мужской голос. Капитан с Юга. Одно слово в качестве приветствия:

– Да?

– Аманду, пожалуйста, – сказал Ричер.

Послышался щелчок, гудение и раздался голос:

– Ты настоящая заноза в заднице. – Голос был хрипловатым, теплым и удивительно близким.

– Неужели? – спросил Ричер.

– Можно подумать, мне больше нечего делать.

– А в чем проблема?

– Твоя база, которая находится в пяти милях к западу от Болтона, не занимает особого места в архивах. В официальном реестре ничего нет.

– Иначе и быть не могло. Она заброшена. Не исключено, что ее вообще не использовали.

– Ее продали?

– Я не знаю. Может быть, просто забрали назад. Полицейские здесь говорят, что она находится на государственной земле.

– Я проверила последние пятьдесят лет в реестре, но не нашла никаких продаж.

– Возможно, земля все еще принадлежит армии.

– В таком случае у нас должны значиться хоть какие-то расходы на ее содержание, однако я ничего не обнаружила.

– Но что-то должно быть. Даже армия не строит сооружения, о которых потом начисто забывает.

– Оно обнесено изгородью?

– Я не знаю. Я нахожусь в пяти милях от него. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что даже армия не строит сооружения, о которых потом начисто забывает. Отсутствие документов означает, что это место находится в другом списке. Должно быть, это нечто секретное.

– Все они секретные, – заметил Ричер.

– Одни больше, чем другие.

– Местные старики помнят, что там было оцепление.

– Оцепление есть всегда.

– Но насколько секретной была база? Туда съехалось много строительных рабочих.

– Тогда была секретной, теперь – нет. Может быть, там имелись некоторые странности, а это может оказаться для тебя важным. Но если тебе это и в самом деле нужно, мне придется произвести кое-какие серьезные изыскания.

– А ты можешь?

– Тебе это будет дорого стоить.

– В каком смысле?

– Я хочу знать всю историю, – послышался теплый хрипловатый интимный голос.

– У тебя нет времени. Хватает других дел.

– Ну, сейчас я жду звонка.

– Что-то интересное?

– Очень даже.

– Расскажи мне.

– Нет, так не получится. Сначала ты.

– Я не хочу вести такие разговоры через коммутатор.

– Тебе не о чем беспокоиться. Очевидно, у полковника была правильная голова, в противном случае тебя бы разжаловали. Да и все сроки давности на причинение вреда государственной собственности давно прошли.

– Как глубоко ты будешь копать?

– Настолько, насколько ты захочешь.

– Когда тебе позвонят?

– Надеюсь, скоро.

– Тогда у нас нет времени для длинной истории. Добудь мне то, о чем я прошу, к завтрашнему дню, и тогда я тебе все расскажу.

– Ты жестко ведешь переговоры.

– Я рассчитываю получить что-то за пустышку.

– Но дай мне хотя бы намек.

– Ладно, – сказал Ричер. – Это был не полковник, а бригадный генерал.

Платон решил пообедать пораньше, потому что он проголодался из-за пропущенного ленча. Поэтому он зашел на кухню. Платон иногда так делал, считая, что таким образом демонстрирует солидарность с людьми, которые на него работают. Демократия в действии. Однако всегда получалось нечто феодальное. Его люди начинали суетиться и кланяться, чистить и скоблить, краснеть и нервничать. Вероятно, они его боялись – впрочем, совершенно беспричинно. Он никогда не увольнял слуг. Никто из них ни разу не пострадал. Во всяком случае, из нынешнего поколения. Двое их предшественников были похоронены в его владениях, но ни один из тех, кто сейчас на него работал, об этом не знал.