Джек Ричер, или 61 час - [21]

– Ты можешь поручиться за всех посетителей тюрьмы?

– Мы за ними следим. Они снимают номера в мотелях, садятся на рейсовые автобусы, которые ходят до тюрьмы, возвращаются и на следующий день уезжают. При малейшем изменении стандартной схемы мы оказываемся тут как тут.

– Где находится свидетельница?

– У себя дома. Ее зовут Джанет Солтер. Очень милая старушка, настоящая бабулька из детской книжки. К нашему счастью, ее дом находится на улице с тупиком, и одна из наших машин блокирует въезд днем и ночью. Ты ее видел.

– Мало.

– Мы это понимаем. Вторая машина стоит перед ее домом, третья припаркована через улицу, парни следят за подъездами с тыла. Кроме того, с дамой находятся наши лучшие сотрудницы, минимум четыре одновременно, – две спят, две следят за ситуацией.

– Когда суд?

– Если повезет, через месяц.

– И она отказывается уехать? Вы могли бы спрятать ее в отеле. Например, на Карибах. Я бы предложил ей именно такое решение.

– Она не желает уезжать. Она невероятно упряма.

– А она понимает, какая опасность ей угрожает?

– Мы ей объяснили, но она хочет сделать все правильно. Говорит, это дело принципа.

– Молодец!

Петерсон кивнул.

– Мы только выиграем, потому что сможем прижать всю компанию. Но одновременно это создает дополнительные проблемы, поскольку отнимает огромные ресурсы.

– Вот почему вы ведете себя так сдержанно и не вступаете в конфронтацию с байкерами. В данный момент вам просто не хватит сил вести с ними полномасштабную войну.

– И потому, что мы не можем настраивать против себя присяжных. Нельзя давать защите шанс заявить, что это дело является частью кампании против байкеров. Кроме того, они совсем не дураки и ведут себя тихо. Строго говоря, как отдельные личности они пока не сделали ничего плохого. По крайней мере публично.

– На самом деле как раз наоборот. Я видел фотографии.

– Именно, – не стал спорить Петерсон. – Складывается впечатление, что какой-то добропорядочный горожанин забил до смерти типа из их компании.

Часы на холодильнике продолжали тикать и показывали без пяти двенадцать ночи. Осталось пятьдесят два часа. Луна за окном забралась высоко на небо, и снег, лежавший на земле, залило яркое сияние. Неподвижный воздух был таким ледяным, что Ричер чувствовал, как он пытается пробраться внутрь сквозь стены дома. Между окнами и тем местом, где тепло от железной печки набрасывалось на холод, прогоняя его назад, была ничейная полоса примерно в фут шириной.

– Холланд в состоянии справиться с вашей проблемой? – поинтересовался Ричер.

– А почему ты спрашиваешь?

– Первое впечатление. Мне он показался немного не на месте.

– Холланд хороший человек.

– Это не ответ.

– Ты обсуждал начальство, когда служил в армии?

– Постоянно. С теми, кто одного со мной звания.

– А мы одного звания?

– Примерно.

– И каким же было твое начальство?

– Одни были хорошими парнями, другие – настоящими задницами.

– Холланд нормальный мужик, – сказал Петерсон. – Но он устал от жизни. Его жена умерла. Потом дочь выросла и ушла из дома. Он остался один, и у него что-то вроде депрессии.

– Я видел в его кабинете фотографию.

– Счастливые дни. Они были хорошей семьей.

– Значит, он в состоянии справиться с этим делом?

– Да, и ему хватает ума попросить помощи, когда он в ней нуждается.

– И кого он попросил?

– Тебя.

Ричер допил пиво. Он согрелся, ему было уютно и тепло, и он чувствовал, что устал.

– И что я могу для него сделать?

– Лагерь для строителей устроили на старой военной базе, – сказал Петерсон.

– Ты мне говорил.

– Мы хотим понять, что точно там было.

– Вы не знаете?

Петерсон покачал головой.

– Ее построили давным-давно, и там стоит одно каменное сооружение, размером и видом похожее на дом.

– И все?

– Еще есть длинная прямая дорога, которая ведет к строению, стоящему в полном одиночестве в прерии.

– Размером с дом?

– Меньше моего.

– Какой он формы?

– Квадратный. Прямоугольный. Как дом.

– С крышей?

– Естественно.

– Может быть, это пусковая ракетная установка. Таких в обеих Дакотах очень много.

– Нет, это не оно.

– В таком случае может быть все, что угодно. Например, военные начали что-то строить, а потом бросили.

– Мы так не думаем. Старики кое-что помнят и рассказывают. Они говорят, что там несколько месяцев работала целая куча инженеров. С серьезной охраной. Кроме того, туда постоянно кто-то приезжал или уезжал. Тебе не кажется, что это немного слишком для штуки размером с обычный дом?

– Я слышал и более странные вещи.

– Нам необходимо знать точно. Существует вероятность, что придется туда отправиться и арестовать человек сто. Мы хотим понимать, с чем можем там столкнуться.

– Позвоните кому-нибудь. Например, в военное министерство.

– Мы звонили. Сначала мы, потом совет округа, за ними администрация штата.

– И что?

– Никто не получил никакого ответа.

– Сколько лет вашим самым старым старикам?

– Это важно?

– Я хочу понять, когда шло строительство. Они видели тех инженеров собственными глазами? Или слышали про них от родителей или дедушек?

– Базе лет пятьдесят.

– Сколько прошло времени с тех пор, как оттуда ушли солдаты?

– Нисколько. Их там никогда не было.

– Значит, это заброшенная база времен холодной войны, – пожав плечами, сказал Ричер. – Вполне возможно, что строительство вообще не довели до конца. Знаешь, как это бывает: в какой-то момент идея кажется великолепной, но проходит немного времени, и она уже выглядит идиотской. Тогда подобные вещи происходили сплошь и рядом, поскольку стратегия была подвижной. Или просто никто не имел ни малейшего представления о том, что они делают. Поверь мне, там нет ничего особенного. Каменный дом надежнее защитит от выстрелов, чем деревянный или трейлер, но, насколько я понял, вы не собираетесь развязывать там войну.