Джек Лондон: Одиночное плавание - [43]

В 1890-х возможно было поступить в университет, не имея диплома о полном среднем образовании. Правда, для этого необходимо было держать экзамены. И довольно сложные. Тем не менее в Америке того времени немало было тех, кто избирал этот путь. По нему решил пойти и Джек Лондон.

В Аламеде, городе-спутнике Окленда, сыскалось и заведение, готовившее к поступлению в университет. Называлось оно громко — «Университетская Академия Андерсона», но по сути представляло собой обычные подготовительные курсы с двухгодичной программой. Дисциплин, по которым предстояло держать испытания, было четыре: математика, физика, история и английский.

Джек Лондон решил не терять времени попусту — до университетских вступительных экзаменов оставалось четыре месяца, и он вознамерился за этот срок пройти весь двухгодичный подготовительный курс. Занятия были платными. Он занял деньги у Элизы и взялся за подготовку.

«Мне гарантировали, — вспоминал он позднее, — что через четыре месяца я поступлю в университет и таким образом выгадаю два года».

Что было тому причиной — какие-то необычные способности или поразительная сила воли, но Джек так рьяно взялся за учебу, что спустя пять недель его вызвал мистер Андерсон, владелец курсов, и попросил «притормозить» или… уйти. Деньги он возвращал. Понять владельца можно: пройти двухгодичный курс за четыре месяца — случай беспрецедентный. Вполне вероятно, он опасался пересудов: если программу возможно освоить в несколько месяцев, то почему нужно платить за два года? Не лукавит ли уважаемый профессор, утверждая, что программа сложная, а потому и обучение длительное?

Что же до особых способностей Лондона, мы их обсуждать не будем. Но у него была огромная сила воли — вот этого не отнять. Он был молод и, что важно, исключительно мотивирован. Здесь и новый круг общения, с которым он хотел быть вровень. И социальный задор: он, пролетарий, человек масс, в интеллектуальном плане ничем не хуже (а может, и лучше!) своих друзей из среднего класса. Он на своем примере хотел продемонстрировать верность постулата, выдвинутого им в статье о социализме. И, главное, им двигала любовь к Мэйбл, а это мощный мотив. Думается, тот, кто прочел «Мартина Идена», с этим безоговорочно согласится.

Расставание с курсами мистера Андерсона не расстроило и не обескуражило Лондона. Теперь он был уверен, что и самостоятельно сможет подготовиться к поступлению в университет. Чтобы продолжать занятия по истории и английскому, ему было достаточно книг, набранных в библиотеке. А вот с физикой и математикой дело обстояло сложнее, но тут на помощь пришли его новые интеллектуальные друзья. Фред Джейкобс взялся помогать по физике, в которой был весьма сведущ, а с математикой решила помочь Мэйбл. Нет, сама она, увлекавшаяся живописью, музыкой и литературой, в математике не особо разбиралась. Но у нее была подруга Бесси Мэддерн, которая обладала математическим складом ума и подрабатывала репетиторством. Она взялась помочь Джеку. Девушкой она была серьезной и основательной и очень помогла своему ученику. Вряд ли она могла предположить, что через несколько лет выйдет за Джека замуж и станет «миссис Лондон», а он, безоглядно влюбленный в ее подругу, — и тем более.

О тех усилиях, о степени напряженности, с которыми Джек «грыз» науки, он писал в «Мартине Идене», а затем и в романе «Джон Ячменное Зерно». В последнем — вот так:

«Я… стиснув зубы, засел за самостоятельную зубрежку. До вступительных экзаменов в университет оставалось еще три месяца. Мне предстояло осилить за эти три месяца в стенах своей комнаты, без лабораторий и учителей, весь курс за два класса и повторить пройденное за истекший год. Я долбил по девятнадцать часов в день все эти три месяца, лишь несколько раз позволив себе короткую передышку. Я был измотан до последней степени: тело мое ныло, голова раскалывалась на части, но я продолжал зубрить. У меня стали болеть глаза, подергиваться веки, еще немного — и пришлось бы бросить занятия!»

Но он не бросил, довел дело до конца и 10 августа 1896 года, оседлав свой велосипед (из-за отсутствия денег он повсюду передвигался на нем, благо и его новые друзья предпочитали этот вид транспорта, правда, по другим причинам), прибыл на испытания в Беркли. Один из биографов, Д. Дайер, пишет: «Университетским властям показалось, что на экзамены явилось слишком много абитуриентов и столько новичков университет вместить не в силах, а потому без всякого предупреждения назначили для испытаний более сложные тесты, нежели предполагалось»[110].

Как бы там ни было, экзамены Лондон сдал успешно, превратившись в первокурсника (freshman) престижного (и поныне) Калифорнийского университета в Беркли.

Казалось бы, есть повод для радости: он добился того, чего так хотел, — по сути встал уровень со своими интеллектуальными друзьями и доказал (прежде всего себе самому!), что теория его верна — человек «из масс» ничуть не хуже тех, у кого деньги и власть. Но «подвиг» дался тяжело. «Когда я сдал последний письменный экзамен, — вспоминал он, — мое переутомление достигло предела. Я не мог уже смотреть на книги, не мог ни о чем думать…» То, что последовало за этим, Лондон весьма живописно и подробно описал в «Исповеди алкоголика»: взятая напрокат парусная лодка, грандиозная попойка с прежними товарищами из «рыбачьего патруля», а затем недельное одиночное плавание по заливу… Как ни относись к такому способу борьбы со стрессом и усталостью, Джеку это пошло на пользу. «Через неделю, — свидетельствовал он, — я вернулся домой посвежевший и готовый приступить к занятиям в университете».