Джек Лондон: Одиночное плавание - [119]

.

Здесь же биограф пишет: «Он <Лондон> проиграл. Он знал, что дело проиграно, но не хотел признаться в этом».

Лондон никогда не признавал поражения. Но, надо сказать, никогда до этого так и не проигрывал. А тут… он предложил Чармиан уехать на Гавайи и даже спросил ее: а не перебраться ли туда насовсем?

Глава 10 ПОСЛЕДНИЙ ГОД

«Острова накануне»: январь — август 1916 года

Свой сороковой день рождения Джек Лондон должен был встретить на пути к Гавайским островам. Но — не сложилось: как раз в эти дни случился падеж скота. Можно представить, с каким настроением он отмечал эту дату. Примерно к этому времени относятся и слова Финна Фроиха, которые мы приводили: о «потухших глазах» и «раздражении». На настроение влияло и состояние здоровья: оно явно ухудшалось, и Лондон чувствовал это.

В эти дни (почти к юбилею) он закончил очередную книгу — «Сердца трех», роман-новеллизацию по «шедевру» голливудского сценариста Ч. Годдарда, и писал по этому поводу: «Это юбилейная вещь. Закончив ее, я отмечаю свое сорокалетие, появление моей пятидесятой книги и шестнадцатый год, как я начал играть в эту игру». Несмотря на бодрый тон, звучащий в авторском предисловии к роману, писатель чувствовал, что «играть» стал хуже, былой запал угас. Да и продажи, о которых ему регулярно сообщал Джордж Бретт из Нью-Йорка, постепенно, но неуклонно падали. За предыдущий год ни одна из книг Джека Лондона не вошла в списки бестселлеров, а ведь еще совсем недавно в них неизменно попадал любой очередной том с именем писателя на переплете.

С последним обстоятельством или с вечной нехваткой денег, а скорее и с тем и с другим связаны очередные обязательства Лондона: он заключил пятилетний контракт с херстовским журналом Cosmopolitan на поставку изданию двух романов ежегодно. И без промедления взялся за очередное сочинение — роман «Майкл — брат Джерри», продолжение «Джерри-островитянина». Видимо, еще и потому, что мыслями был уже не здесь, в промозглой зимней Калифорнии, а на тропических островах в Тихом океане, на Гавайях.

Ирвинг Стоун, повествуя об этом периоде жизни писателя, сообщает о проблемах в отношениях между Джеком и Чармиан, о некой возникшей «трещине», об изменах Лондона[292]. Найти подтверждений этому нам не удалось (не сообщают о чем-либо подобном и другие биографы). Разумеется, никаких сведений такого рода не содержат книги жены и дочери писателя. Но это совсем не означает, что Стоун не прав. Учитывая психическое состояние Лондона, нечто подобное допустить можно. Косвенное подтверждение — стойкое сопротивление Чармиан неоднократным попыткам супруга подыскать себе секретаря. Она сдалась только тогда, когда это место занял Джек Бирнс, супруг покойной сводной сестры Лондона — Ады. Но и этот факт возможно интерпретировать по-другому: Чармиан хотела быть в курсе всех дел мужа, помогать ему, а уступила свое место лишь тогда, когда работы и в самом деле стало невпроворот: ведь Джеку необходимо было вести огромную переписку, общаться с журналистами, издателями, заниматься юридическими вопросами и прочим.

На Гавайи Джек и Чармиан отплыли только в последних числах февраля и прибыли туда в начале марта. Обосновались они, сообщает Чармиан, там же, где жили в прошлом году, «арендовав просторное старое бунгало по адресу: 2201 Кэлиа-роуд, Вайкики»[293]. В этом доме они провели безвыездно (в отличие от прошлогоднего визита) семь месяцев.

Насколько можно судить по книге Чармиан (а она, несмотря на понятную предвзятость, остается единственным источником сведений «из первых рук»), это было довольно странное существование. В отличие от прежнего посещения Джек почти не бывал на пляже, купался редко; в прошлом остались также прогулки под парусом и так увлекавшие его занятия серфингом. Вообще в главе посвященной этому отрезку их общей истории, Чармиан больше пишет о себе, чем о муже. Вспоминает о том, с каким увлечением танцевала (сообщая: «я без ума от танцев и не могу существовать без них»), а Джек наблюдал за ней, «посылая взгляды, полные обожания»; как он постоянно признавался ей в любви и клялся любить всегда и т. п.[294] «Слушать» это сентиментальное «щебетание», помня о скором уходе ее «обожаемого мужа», скажем прямо, довольно неловко и временами даже неприятно. Впрочем, и здесь, «отделяя зерна от плевел», можно выловить кусочки информации и почувствовать атмосферу, в которой жил в те месяцы Джек Лондон.

Прежде всего, легко понять, что все это время Джек находился в подавленном состоянии. Ремарки Чармиан, разбросанные по тексту «гавайской» главы, например, такие: «счастье, как он понимал его, было достижимо, всегда достижимо, но ему было и его мало»; «он был обречен оставаться неудовлетворенным, и неудовлетворение всегда жило в нем»; «казалось, он стремился убежать от самого себя»[295], — красноречиво говорят об этом. И речь здесь идет не о литературной работе, а об отношении к жизни в целом. Не удалось Чармиан скрыть и собственное непонимание, недоумение да и раздражение. Она продолжала наслаждаться жизнью и желала продолжения[296], а он — не то что не хотел этого, а просто не мог.