Джек из Ньюбери - [22]

- Господин кардинал, - сказала королева, - я бьюсь об заклад на сто фунтов, что Джек из Ньюбери никогда не будет принадлежать к этому сорту людей. Спросите его мнение об этом, и я уверена, что он не обманет моих ожиданий. Я сама видела, каковы были его намерения, когда шотландцы к нам нахлынули. Джек должен был поставить только шесть человек, а он нам привел за свой собственный счет сто пятьдесят человек.

- Дай бог, чтобы у меня было больше подданных, подобных ему, - сказал король.

- Но тогда Генрих, - сказал шут Уилль Соммерс, - Энсом и Дюдлей не были бы предателями, и вам не пришлось, бы трудиться посылать их в темницу.

- И те, которые замышляли против свободы других, - сказал король, - не потеряли бы своей.

- Они были так ловки, что сломали себе шею, - сказал Уилль Соммерс, шут короля.

Король и королева от души рассмеялись и встали из-за стола.

Джек из Ньюбери послал всех своих людей на работу, чтобы его величество и двор увидали бы мастерскую в полном ходу. Впрочем, об этом попросила королева. Король мог посмотреть на сто станков, работающих в одной мастерской, по два человека при каждом станке. Вот что они пели:

ПЕСНЯ ТКАЧЕЙ.

Когда Геркулес прял,

Когда Паллада ткала шерсть

Тогда-то началось наше ремесло.

В те времена профессиональная совесть была еще в чести,

Любовь и дружба согласовались,

Дабы связывать собою ремесло. Когда царские дети пасли овец,

А королевы делали пшеничные пироги,

Все работающие не преследовали одну лишь свою выгоду,

И радость царила в каждом доме.

Любовь и дружба и т. д.

Когда огромные и могущественные гиганты,

Чтобы сражаться, имели рогатины, тяжелые, как валы ткачей,

И спали на железных кроватях,

Они мучили бедный народ.

Однако же любовь и дружба и т. д.

Юный Давид взял свои пращ и камень

Он не боялся могущества Голиафа,

Он разбил ему череп, пронзил мозг,

И человек в пятьдесят футов лежал без движения.

Ведь тогда любовь и дружба и т. д.

В то время как греки осаждали Трою,

Пенелопа не переставала прясть,

А ткачи - весело работать.

Хотя их прибыль и была мала во время войны,

Но любовь и дружба и т. д.

Если бы Елена удовольствовалась чесанием шерсти,

Вместо того чтобы порождать войну своею красотой,

она не сделалась бы любовницей господина Париса,

От нее не погибло бы столько людей

Мы же, в это-время, во имя любви и дружбы

Мы соединились, дабы поддержать ремесло.

Если бы отважный сын царя Приама

Удовольствовался работою с челноками,

Он не был бы причиною гибели своих товарищей,

Шляясь по всяким местам до самой Греции.

Тогда любовь и дружба и т. д.

Кедр подвергается чаще грозе,

Чем маленькие деревца у поверхности земли;

Ткач живет более свбодно от забот,

Чем самые прославленные государи.

И любовь и дружба и д. т.

Пастух, сидящий в полях,

Настраивает весело свою свирель.

Когда князья шагают ночью с копьем и щитом на руке,

Бедняк крепко спит в своей кровати.

Любовь и дружба и т. д.

Каждый день мы видим, с какой неблагодарностью

Мы получаем дары от бога;

Никого больше нет на всем белом свете,

Кто был бы доволен своею судьбой.

Теперь ни любовь, ни дружба

Не связывают больше собою ремесло.

- Хорошо спели вы, добрые друзья, - сказал король. - Беззаботные сердца и веселые души долго живут без седых волос.

- Да, - сказал Уилль Соммерс, - но не без красного носа.

- Вот вам, - сказал король, - сто золотых на ваши удовольствия. Справляйте каждый год праздник ткачей. И я разрешаю вам каждый год брать четырех косуль в моем парке в Дюннингтоне, и никто не сможет вам в этом помешать.

- Ваше величество, - сказал Уилль Соммерс, - я умоляю вас, поставьте одно условие.

- Какое? - сказал король.

- О, всемилостивейший государь, - сказал он, - потребуйте, чтобы сторожа получили шкуры.

- Зачем? - сказал король.

- Они отдадут рога своим женам.

- Фуй! - сказала королева, - убирайся! У тебя больше глупостей в голове, чем крон в кармане.

Ткачи смиренно поблагодарили его величество. С тех пор у них существует обычай собираться каждый год в память короля после дня святого Варфоломея и справлять веселое пиршество.

Его величество прошел затем к прядильщицам и к чесальщицам, там работа была в полном ходу. Уилль Соммерс покатился от хохота.

- Чего это шут смеется? - сказал король.

- Да глядя на этих девушек, которые зарабатывают себе на жизнь так, как быки, пережевывающие жвачку.

- Каким образом? Что хочешь ты сказать? - сказала королева.

- Да быки ведь едят, пятясь назад, а они, пятясь назад, растягивают свою нить. Бьюсь об заклад, что, пятясь таким образом, они упадут на свои задницы.

- А ты-то, жулик, разве не упал на лицо в подвале у Кингсмелл? [14]

- А вы, милорд, - сказал шут, - какое вы делали лицо, когда сэр Эми Полет приказал сжать вам лодыжки между брусьями для пытки? [15]

Тогда все громко рассмеялись. Король и королева и весь двор долго смотрели на работу этих женщин; почти все они были красивы, хорошо сложены, и все одеты одинаковым образом с головы до ног.

Наконец, они почтительно поклонились и нежным голосом запели эту балладу; две из них запевали строфу, а все остальные подхватывали припев.

БАЛЛАДА ПРЯДИЛЬЩИЦ.

Это был красивый шотландский рыцарь.

Приди, моя любовь, перепрыгни поток!