Джалита - [38]

Набережная

Евгений Николаевич умел рассказывать и знал что говорить. Дай ему время, он бы описал каждый уголок своего города, в котором провёл все детские и юношеские годы, описал бы не просто где что находится, но что происходило с ним самим именно в этом самом месте. Тем, кто живал или бывал в Ялте, не покажется странным, что большую часть жизни Евгений Николаевич увязывал в своей памяти с набережной.

Так уж случилось, что с самого начала жил он неподалеку от неё. Сначала это была киностудия, в которой работал отец, потом братья и он сам. В послевоенные годы территория киностудии своими верхними воротами выходила на улицу Коммунаров в той части, где был возведен памятник Максиму Горькому, то есть между входом в Приморский парк и самой набережной. Здесь, выйдя из киностудии, можно было спуститься сразу к морю, повернуть направо в парк или налево на набережную.

Почему-то это несколько возвышенное над морем место запомнилось особенно как начало начал. Сюда, будучи детьми, они выходили почти каждый день вечерами подышать солёным морским воздухом, вместе с родителями, бабушкой, многочисленными наезжавшими в гости родственниками.

Отсюда раньше начинался знаменитый парк киностудии, который был настолько хорош, представляя собой настоящий лес, что в нём снимали даже фильмы о разбойниках, а дети изображали из себя Тарзанов, прыгая с веток деревьев, пытаясь подражать герою только что вышедшего на экраны американского фильма о чуде джунглей. Чуть выше был глубокий бассейн, построенный для подводных съемок и инсценировки морских сцен. Когда-то в этом бассейне изображались ураганные штормы, тонули корабли, плавали подводные лодки. Многочисленные зрители захватывающих приключенческих фильмов и предположить не могли, что высокие волны и ужасные кораблекрушения разыгрываются в относительно небольшом искусственном бассейне со специальными камерами для подводных съемок.

Позже бассейн засыпали, а парк полностью вырубили для строительства новых зданий санатория «Краснознамённого Черноморского флота» или, как его кратко называли, КЧФ.

Здесь же у самого входа в Приморский парк возвели монумент, на котором начертали слова ленинского декрета о праве рабочих и крестьян на отдых.

Строя корпуса домов для отдыха, вырубали природу, создававшую уникальность этого уголка, ради которой и ехали отдыхать со всех концов земли. К сожалению, этот парадокс понимали не все, хотя, конечно, газеты были переполнены фотографиями поваленных деревьев и статьями с возмущёнными голосами простых жителей и специалистов.

Здесь именно, выходя из ворот после успешной сдачи последнего экзамена на аттестат зрелости, будущий Евгений Николаевич, а тогда просто Жека (в те годы ему не нравилось имя Женя, носившее, как ему казалось в детстве, женский оттенок) сказал сам себе совершенно искренне, что вот он день, когда начинается, наконец, настоящая жизнь, когда всё возможно и всё зависит от тебя самого. Здесь он задал сам себе вопрос: «Счастлив ли ты?» и ответил: «Да, счастлив». Прошли годы, жизнь оказалась не такой, какой представлялась в школе, но это ощущение счастливой радости от сознания широких возможностей открывшихся с этого дня, ощущение, возникшее при выходе из ворот киностудии к морю, запало в памяти на всю жизнь.

Можно было рассказать об этом, а можно и о том, как шли пионерами на парад по набережной, когда все вокруг пели, играли на гармошках, плясали, никого не стесняясь. Будучи старшеклассниками, ехали впереди школьной колонны на велосипедах с притороченными к рулям знамёнами и потом, стараясь не снижать скорость, поднимались вверх по Платановой улице к Садовой, думая лишь о том, что знамёна должны развиваться, поскольку кругом стоят зрители.

И если раньше подъём казался трудноватым, то в этот момент велосипеды неслись, словно поддуваемые ветром, легко и свободно.

Прошли школьные годы, работа на киностудии помощником звукооператора, служба в армии и возвращение в Ялту опять на любимую набережную, но не для того, чтобы просто гулять, находя праздно шатающихся друзей. Для Жени, так его стали называть после армии, набережная имела совсем другое значение, хотя и гулять по ней ему очень нравилось.

Вернувшись в родной город после службы, он шёл по набережной от автовокзала, находившегося как раз за морским портом, то есть в противоположном от Приморского парка конце набережной. Радость от возвращения домой настолько переполняло всё тело, что хотелось обнять и расцеловать первую же знакомую девушку, которая встретится на пути. Но встречи не произошло, что, вероятно, спасло от возможных ошибок, связанных с переполнением эмоций, а на следующий день чувств стало чуть меньше, поскольку львиную долю их перехватили родные лица в семье. И, конечно, сразу возник вопрос о работе или учёбе.

Возвращаться на киностудию не хотелось. Полтора года работы там показались молодому человеку, только что вышедшему из школьных программ воспитания в себе литературного героя, ужасными не трудностями творческих переживаний, проникнуться которыми просто не успел, а обстановкой какого-то всеобщего разврата, когда в творческих экспедициях, мужья и жёны, оказавшиеся порознь друг от друга, начинали искать себе новых партнёров для временной любви, клялись в любви и обманывали друг друга. Молодой душе хотелось настоящих искренних чувств, верилось в их существование. Хотелось чего-то более серьёзного.