Джалита - [39]

Решение о работе пришло с совершенно неожиданной стороны, когда сестрица Галя, старше по возрасту, правда, всего на три года, но успевшая окончить техникум и работавшая теперь на рыбокомбинате, предложила Жене поговорить о его работе в горкоме комсомола с её знакомым инструктором, искавшим себе замену, так как собирался перейти на другую работу. К тому времени Женя уже имел определённый опыт организаторской работы в комсомоле, избиравшийся и на киностудии комсоргом и в армии членом бюро. Ему самому интересно было то, что его избирали не по рекомендации начальников, а по желанию друзей. Он всегда весьма критически относился к руководству, что создавало трудности в карьере, которой практически и не было, но всегда вызывало уважение окружающих. Потому и из армии уволился рядовым, хотя находился на сержантской должности, что его никак не волновало.

Сестра Галя, предложив свою помощь в устройстве на работу, не предполагала, конечно, что сильно повлияет тем самым на судьбу своего брата. Но часто ли мы, давая советы, задумываемся над всеми возможными последствиями их осуществления?

Горком комсомола располагался в здании городского комитета партии, что у самой набережной. В ведении Жени были промышленные предприятия всего южного берега Крыма. Тогда это означало почти полторы тысячи комсомольцев. Приходилось разъезжать по всему участку от Алушты до Фороса, но чаще всё-таки сидеть в кабинете, писать отчёты, справки и прочие документы, что не вызывало никакой радости.

В обеденное время инструкторы горкома дружной группкой пересекали Платановую улицу и мимо памятника Ленину выходили на набережную пройтись. Это становилось традицией, когда не было командировок. Не было дня, чтобы при этом не происходило встреч с комсомольцами, когда нахожу попутно решались какие-то вопросы, рождались неожиданные идеи.

Женя взялся за организаторскую работу энергично со стопроцентным убеждением, что занимается самым настоящим делом. Именно тогда впервые в городской газете появились его первые заметки о недостатках, имеющих место в городе. Особенно памятной оказалась первая, которая писалась вообще-то не в виде статьи, а в качестве справки для бюро горкома, где отмечалось, что в одном из детских домов удивительный беспорядок, картины в коридорах висят вкривь и вкось, дети одеты неопрятно, во дворе неприкрыт канализационный колодец, куда могут упасть дети и так далее.

Справка попала в руки журналиста, и он её опубликовал, изменив по форме и, вложив в статью больше негодования, но подписал фамилией инструктора горкома комсомола Инзубова. Тут же в горком примчался директор детского дома, которому оказывается только что вручили в Киеве знак отличника народного образования. Женю вызвали в кабинет первого секретаря горкома. Борис Булахов, очень рассудительный, неторопливый, весьма спокойный, награждённый в недавнем прошлом ЦеКа комсомола за активное участие в строительстве Крымского канала, с хитрой улыбкой посмотрел на Женю и сказал пожилому мужчине, сидевшему за столом:

— Вот он, ваш обидчик.

А затем Жене:

— Это тот директор детского дома, которого ты обругал в газете. Отвечай теперь, за что ты его так.

Женя растерялся от неожиданной постановки вопроса и сказал, что не собирался никого ругать, а только написал справку о том, что видел. Тут же пришлось принести эту справку и показать директору. Он прочёл и согласился, что резкий тон заметки вложен работниками газеты, а сама справка справедливая.

Эта история преподнесла Жене три урока. Во-первых, он узнал, что за каждое опубликованное в печати слово нужно нести персональную ответственность. Во-вторых, что не всегда в печати публикуют материал именно так, как он был написан. Позже он не раз слышал от редакторов его последующих публикаций фразы типа того: «Если в материале есть хоть три процента правды, то уже хорошо» или «Ты получил деньги? Что же ты ещё хочешь?». Конечно, так было не всегда. Случалось, что материалы шли почти без правок. Особенно, когда стал печататься в центральных более солидных газетах и журналах, он увидел и подход совсем другой, при котором каждое слово проверялось и перепроверялось и об ответственности говорилось гораздо больше, но уважительнее относились и к тексту автора. Третьим уроком было то, что начальство может всегда подставить тебя, если дело оборачивается невыгодным для него образом. Сознавать это было неприятно, но и бояться характер не позволял.

Да, многому он научился, работая здесь у самой набережной. Свободных часов практически не было. Окна горкома светились до поздней ночи. Нельзя было не согласиться со статьями в комсомольской печати о переводе горкомов на работу в две смены. Действительно вся бумажная и телефонная работа выполнялась днём, а только вечером после основной работы могли приходить комсомольцы для организации вечеров отдыха, проведения рейдовых проверок магазинов городским штабом комсомольского прожектора, который возглавил Женя, вечером приходили члены оперативных отрядов для получения заданий в помощь милиции по охране города. Этими отрядами руководил Костя Дроздов, но и Женины комсомольцы принимали в них участие.