Дзен в искусстве написания книг - [38]

Шрифт
Интервал

Трою мою, как тело умершего хороня.
Так хоронили отца, так хоронили маму,
так когда-нибудь, верю, и похоронят меня.
Подальше от скверных взглядов, поглубже от глупых сплетен,
от гордых чужих насмешек и любопытных глаз.
Троя, я спас тебя. Троя, пусть будет светел
тот, кто тебя найдет и снова спасет не раз!

Проблем в дорогу не бери

Проблем в дорогу не бери,
готовясь в дальний край отчалить.
Лежит давно в руинах Рим,
зачем ему твои печали?
Хандришь? Тебе веселый гид
седым покажется Хароном.
Из комнаты отеля вид –
ужасным и односторонним.
Приехав в древний Колизей,
турист, остерегайся драмы;
фотографируй и глазей,
но соль не сыпь себе на раны.
Умерь воображенья пыл,
не представляй античных драк,
в которых ты бы всех убил.
(поверь, ты точно не Спартак).
С тобой могла стрястись беда:
болел, подруга изменила.
Но не езжай тогда сюда!
Найди в себе остаться силы!
Страданья множит красота
для впечатлительных натур.
Такие в Риме есть места,–
не хватит каждый день хлестать
успокоительных микстур.
Здесь каждый камень — друг Нерона,
а под ногами — пыль столетий.
Турист, дыши легко и ровно:
давно Нерона нет на свете.
Смотри, как трескается плоть
холодных статуй в полдень жаркий.
Турист, гони страданья прочь:
удел у этих статуй — жалкий.
Таков же будет твой удел.
Зачем, меланхоличный мой,
ты в Вечный город прилетел?
Скорей лети домой!

Если я умираю, то со мной умирает весь мир


О, бедный мир наивный! Он не знает,
что с ним случится, если я умру!
Со мной уйдет так много человек,
что я их миллионами исчислю.
Я целый континент с собой возьму
в могилу. Пусть живут на нем
мечтатели, смешные смельчаки,–
у всех одна судьба: тонуть со мной,
когда я в Лету стану погружаться.
Безумный эгоист, я порчу все:
я пальцем ловко закрываю солнце.
Что толку в солнце, если нет меня?
Зачем оно другим свободно светит?
Я забираю целую Аляску!
Но с Францией я не определился:
там правил «солнечный» король Людовик,
он чем-то симпатичен мне сейчас.
Пусть Франция пока что остается.
Перерезаю горло Альбиону.
Россию-матушку легко свожу с ума.
Китай зазнавшийся толкаю с пьедестала.
Австралии кладу на грудь кирпич.
Даю пинка Японии. А греки?
Пускай затопит Грецию. Она
и так уже в руинах вся, красотка.
Руинами торгует для туристов!
Так пусть она со мной уйдет на дно.
Во сне потливом я перевернусь
и тут же очень сильно пожелаю
Испанию и Швецию забрать,
большие учинив там беспорядки.
(у Гойи красок нет — изобразить!).
Я так самонадеян, что могу
на небе звезды в свиток завернуть.
…так заворачивают «для собаки»
остаток ужина в кофейне за углом.
Цветы в полях — цинично изничтожить!
Ты, мир, подумай сам на этот счет.
Когда бы ты меня не презирал,
я мог бы взять с собой гораздо меньше.
Но если ты остался при своем,
я тоже, умирая, не струхну.
(Хотя в том случае, когда меня застрелят,
случайно и бесповоротно, я могу
уйти, себя не взяв в дорогу даже…)

Делать — значит быть

Трудом — живу.
А сделал все — уже томлюсь.
Весь цимес в том, чтоб делать постоянно
хоть что-нибудь. И каждый божий час
себя себе трудами подтверждать.
Когда шериф-закат пальнет в ружье,
окончу день с приятным ощущеньем,
что прожит он не зря.
Мы проявляемся в трудах.
Мы столько о себе не знаем,
пока не заняты и в праздности живем.
Меж тем у каждого внутри сокрыта
большая фабрика незавершенных дел.
Пусть даже дело — дрянь:
бежать и прыгать, кататься на велосипеде,
но и такое, извините, дело
полезнее бездействия вдвойне.
Ну или врем себе, что завтра (скоро!)
мы что-то обязательно начнем!
Довольно врать!
Пустые отговорки –
на завтра перекладывать дела.
Мы — мастера растягивать резину.
Тянуть кота за хвост. Баклуши бить.
Но если б в нас жила собака-непоседа,
она б давно баклушу перегрызла
(сейчас посмотрите внимательно в словарь:
баклуша — остов деревянной ложки).
Коту капризный хвост поднакрутила,
резину в две секунды порвала.
Воспитывай в себе такого пса.
Вернее друга нет у человека.

Искусство не даст умереть от правды

Живешь реальностью? — Мертвец!
Так Ницше говорил.
У нас искусство есть
для заеданья правды.
Ведь мир — как холодец:
но кто его варил,
тот вряд ли будет есть.
А мы стараться рады!
Умрем — за сорок дней
душа найдет покой.
Увидит с высоты,
что овцы — волки серы.
Искусство — роза. В ней
есть аромат такой,
он переубедит,
что Дьявол пахнет серой.
Вас дети предадут?
Так будьте королем!
Шекспировских интриг
довольно в переводах.
Искусство — наш редут,
пока мы скрыты в нем,
у мира нет вериг
смирить твою свободу.
Нет мочи правдой жить?
Так нарисуй ее.
Станцуй. Насочиняй
стихами, прозой, пьесой.
«Потерянного рая»
пустые миражи
верней опишут рай,
чем праздничная месса.
Что мямля Мелвилл знал?
И Дикинсон? И По?
Как Бог был мал и дик
в их жизни быстротечной.
Но каждый видел знак.
Из песен строил плот.
И плыл — как Моби Дик –
навстречу жизни вечной.
Искусство — старый врач.
Оно дерет клещами
реальности клыки
из человечьей пасти.
Чтоб было легче врать,
за ложь себя прощая.
Кусая кулаки
… от счастья.

Благодарности

Эссе, вошедшие в этот сборник, изначально печатались в следующих изданиях, чьих издателей и редакторов мы и благодарим:

«Радость писательства»: «Дзен в искусстве написания книг», бюллетень Capra XIII, «Capra Press», 1973.

«Беги быстрее, стоишь — замри, или Чудище на чердаке, или Новые призраки старого разума»: «Как писать страшные рассказы, фэнтези и научную фантастику» под редакцией Дж. А. Уильямсона, «Writers Digest Books», 1986.


Еще от автора Рэй Брэдбери
451 градус по Фаренгейту

Пожарные, которые разжигают пожары, книги, которые запрещено читать, и люди, которые уже почти перестали быть людьми… Роман Рэя Брэдбери «451° по Фаренгейту» — это классика научной фантастики.


Вино из одуванчиков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вельд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Марсианские хроники

Первое прославившее Брэдбери произведение, которое является, по сути, сборником рассказов, объединенных общей темой — историей освоения Марса людьми, судьбой прежних жителей планеты, а главное — судьбами простых людей, оказавшихся в непростых ситуациях.


Кладбище для безумцев

Впервые на русском — второй роман в условной трилогии, к которой также относятся уже знакомые читателю книги «Смерть — дело одинокое» и «Давайте все убьем Констанцию». Снова действие происходит в Голливуде, снова ближайшей жанровой аналогией — хотя отнюдь не исчерпывающей — будет детектив-нуар. Начинается же все с того, что на хеллоуинской вечеринке, ровно в полночь, на примыкающем к легендарной студии легендарном кладбище главный герой (писатель-фантаст и сценарист, альтер эго самого Брэдбери) видит студийного магната, погибшего в такую же ночь Хеллоуина двадцать лет назад.


Ржавчина

Изобретен прибор, который наконец остановит все войны, секунда и все металлические предметы превратились в ржавчину. Но дикарь, который сидит в нас, не может без оружия…


Рекомендуем почитать
Отранто

«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.


МашКино

Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.


Сон Геродота

Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.


Совершенно замечательная вещь

Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.


Камень благополучия

Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.


Домик для игрушек

Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.


Лето, прощай

Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.


Художник зыбкого мира

Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.


Коллекционер

«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.


Искупление

Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.