Дюк де Ришелье - [8]

Ланжерон был всего на три года старше Шинона, однако успел послужить во французской колонии Сан-Доминго (Гаити), стать капитаном в драгунском полку Конде и поучаствовать в Войне за независимость США. Внешне он являл собой полную противоположность Арману: болтун и острослов, способный польстить кому надо и отбрить нахала или невежу. В напудренном парике, одетый с иголочки, «щеголь из Булонского леса», как он сам себя называл, скользил по жизни, как по паркету светского салона, писал дурные стихи по любому поводу и волочился за женщинами — и при этом был храбрым воином и хорошим тактиком.

Однако пора было возвращаться во Францию.

По пути на несколько дней задержались в Берлине. Благодаря рекомендательным письмам от деда графу де Шинону разрешили присутствовать на армейских учениях, а на следующий день маркиз де Буйе представил его королю Фридриху Великому. Тому было 72 года; в разговоре с французским посланником он притворился, будто не понял, о ком речь: «Кто этот граф де Шинон, которого мне так горячо рекомендует маршал де Ришельё?» Надо сказать, великий воин был невысокого мнения о заслугах маршала, которого он считал «маркизом из комедии». Однако внук Ришельё, благоговевший перед прусским королем и имевший его портрет, сохранил самое благоприятное воспоминание об этой встрече. Вероятно, на Фридриха он произвел лучшее впечатление, чем его дед, поскольку, по свидетельствам современников, держался очень строго и солидно, при этом обладал невероятной памятью, острым умом и благодаря знаниям мог рассуждать на самые разные темы, изъясняясь просто, четко, строго по существу дела. Кстати, сам Шинон любил и уважал немцев и чувствовал себя в их обществе свободно.

Юный граф отсутствовал дома больше двух лет. Теперь это был уже не подросток, а вполне сформировавшийся молодой человек восемнадцати лет, внешне — просто копия деда. Как писал впоследствии Ланжерон, «в юности герцог де Ришельё был высокого роста, стройный, очень худой и слегка сутулый. В возрасте пятнадцати лет его лицо было очаровательно и осталось приятным до конца его жизни. Главным его украшением были большие черные глаза, полные огня, придававшие его физиономии одновременно одухотворенное и пикантное выражение. Он был смугл и имел черные курчавые волосы». Шарль де Линь прямо утверждает, что «он был восхитительно красив и совершенно кроток». Обладатель совершенно «южной» внешности — смуглый цвет лица, черные, слегка близорукие глаза, курчавые волосы, большой, но изящный нос с чувственными ноздрями, красивый изгиб губ, — Арман тем не менее был наделен совершенно «северным» темпераментом: был педантичен, щепетилен, серьезен, застенчив и даже робок с женщинами. В кармане у него лежал медальон с портретом жены — миленькой девочки, которым он украдкой любовался, когда думал, что на него никто не смотрит. При мысли, что он скоро увидится с ней, у юноши начинало бешено колотиться сердце.

Вот, наконец, знакомая улица, ворота особняка, крыльцо подковой, слуги с поклоном распахивают перед ним двери, он входит, у парадной лестницы его встречают дед и отец, опирающийся на трость… Но кто это между ними? Какой-то уродец, коротконогая и носатая женщина с головой, вросшей в плечи, с горбами спереди и сзади… Ее подтолкнули в спину, она неловко присела в реверансе… Ну что же вы встали как вкопанный? Подойдите и обнимите вашу жену!.. Жену?! Граф отпрянул и грохнулся навзничь без чувств. Его отнесли в его покои. Вечером он так и не спустился в гостиную, сказавшись больным. Написал письмо: ему никогда не найти в себе силы, чтобы жить с этим несчастным существом как муж и жена. Все уговоры действия не возымели: да, возможно, Аделаида Розалия умна и прекрасно образованна, пусть даже она обладает ангельским голосом и превосходным характером, он не сможет находиться с ней под одной крышей! Конечно, она не виновата в том, что в 14 лет у нее срослись позвонки и фигура страшно деформировалась, но и его тоже надо понять… Вопрос о разводе не поднимался. Из-за денег? Вряд ли. Арман был не так воспитан аббатом Лабданом; клятва, принесенная у алтаря, не была для него пустым звуком. Он обещал Господу заботиться об этой женщине в болезни и здравии и слово свое сдержит. Во всяком случае, мадемуазель де Рошешуар всю жизнь благоговейно любила мужа — «этого уникального человека» — и почитала за счастье называться его женой. Она жила по большей части в Куртее под Алансоном, в Нормандии, примерно в 48 лье (193 километрах) от Парижа. Виделись они редко, но Арман регулярно писал жене, сообщая ей самые важные новости и называя «дорогим другом»; их отношения были проникнуты взаимным уважением.

Смутное время

Однако пора уже было заняться делом. Граф де Шинон вращался при дворе, где его считали, по словам маркиза де Бомбеля, «не таким пустым местом, как его отец, и гораздо более честным человеком, чем дед»; однако карьера царедворца его не прельщала. Благодаря выслуге лет Арман уже получил чин капитана, хотя еще и в глаза не видел «своего» полка. Его дед считал войну «самым прекрасным ремеслом в мире», но во Франции сейчас царил мир, если, конечно, не считать политических баталий.