Дюбуа - [34]

Культурная и духовная жизнь Европы была несравненно богаче, чем в Америке, и Дюбуа жадно впитывал в себя все новое, что раньше ему было совсем незнакомо или о чем он имел самое смутное представление. «Из материального провинциализма Америки и психического провинциализма узкорасовой проблемы, в условиях которых я был рожден и которые казались мне сущностью жизни, — говорил Дюбуа, — я, к моему величайшему удивлению, переселился в настоящий центр современной цивилизации».

Дюбуа с большим интересом отнесся к учебе в Берлинском университете не только потому, что в области общественных наук этот университет являлся в то время законодателем мод в мировом масштабе. Он с особым интересом ехал в Германию и потому, что Бисмарк долго был его кумиром. В лице железного канцлера, объединившего разрозненные немецкие княжества в сильное централизованное государство, Дюбуа видел образец решительного, целеустремленного государственного деятеля, способного успешно решать национальные проблемы. С годами ореол, созданный Дюбуа вокруг Бисмарка, значительно побледнел, и он уже иначе оценивал его деятельность и роль в объединении Германии, немалое значение в этой метаморфозе взглядов Дюбуа на Бисмарка имела и его поездка в Германию. Дюбуа высоко оценивал значение своей учебы в Берлинском университете, где он получил возможность совершенствовать и расширять свои познания под руководством ученых с мировым именем. Во время учебы Дюбуа в Берлинском университете ректором его был известный ученый и политический деятель Рудольф Вирхов, крупный специалист в области медицины и физиологии.

Лекции о политике читал фон Трейчке, фанатичный поборник единой, вооруженной до зубов Германской империи, аристократ, презиравший «всё нивелирующую демократию», презиравший «чувствующих свою неполноценность мулатов». Это был воинствующий реакционер и вместе с тем один из могучих и независимых умов факультета, как говорил о нем Дюбуа. В лекциях Трейчке Дюбуа и других студентов привлекал юмор, веселая шутка, нередко перераставшая в сарказм, пренебрежение к высшим государственным сановникам, которых ему ничего не стоило публично назвать «проклятыми болванами».

Дюбуа посещал семинарские занятия, которыми руководили Густав Шмоллер и Адольф Вагнер. Это были известные в свое время буржуазные экономисты, убежденные поборники незыблемости капиталистического общества, ученые реакционных взглядов, но новаторы в рамках буржуазной политэкономии, искавшие новые пути в развитии своей отрасли науки. Оба профессора пользовались большим авторитетом у студентов, и попасть в их семинар было нелегкой задачей, особенно для иностранцев. Но Дюбуа повезло и в этом, уже в первом семестре его записали в семинар Шмоллера и Вагнера.

Дюбуа изучал конституционную историю Пруссии под руководством Рудольфа фон Гнейста. Помимо занятий, предусмотренных по учебному плану, Дюбуа много времени тратил также на исследовательскую работу «Плантационная и фермерская система сельского хозяйства в южных штатах США».

Годы учебы в Берлинском университете имели очень большое значение для Дюбуа и потому, что именно здесь он впервые познакомился с социалистическим учением. Дюбуа учился в Берлинском университете в 1892–1894 годах. К этому времени социалистические идеи, произведения Маркса и Энгельса получили уже широкое распространение не только в Европе, но и в Америке. Однако среди студенческой молодежи США эти идеи практически были неизвестны.

Если профессора, у которых учился Дюбуа, и упоминали когда-нибудь имя Маркса, то только для того, чтобы в более или менее резкой форме заявить о научной несостоятельности марксизма, а большинство просто-напросто предавало его анафеме. Дюбуа заявлял, что он был оглушен опровержением и критикой марксизма, прежде чем понял само это учение. В США и в Европе Дюбуа учился под руководством крупнейших буржуазных ученых в области общественных наук. Это были глубокообразованные специалисты своего дела, блестящие лекторы и талантливые полемисты, но они в своем подавляющем большинстве были убежденными противниками марксизма и делали все для того, чтобы оградить широкие массы студентов от марксизма.

Берлинский университет с точки зрения отношения профессуры к марксизму мало чем отличался от Гарварда или Фиска. Но среди пяти с лишним тысяч студентов, ежегодно принимавшихся в университет, было много иностранцев, многие из которых были в той или иной степени знакомы с марксизмом. Но Дюбуа узнавал о марксизме не только из дискуссий, проводившихся студентами, по книгам и статьям, публиковавшимся в периодической печати. Помимо этого, он часто посещал собрания, проводившиеся социал-демократической партией Германии. Дюбуа видел собственными глазами, как быстро распространялись в Германии в 1892–1894 годах социалистические идеи, после того как в 1891 году был снят запрет с социалистических организаций. За каких-нибудь два-три года новая социал-демократическая партия превратилась в самую массовую партию страны. Он обратил внимание и на то, что эта партия подвергалась грубейшей дискриминации. Для того чтобы попасть в рейхстаг, кандидат социал-демократической партии должен был преодолеть многочисленные препятствия, чинившиеся правительством и буржуазными партиями. Это был для Дюбуа наглядный пример пресловутой буржуазной демократии.