Дыхание земли - [27]

В старинной гостиной, обставленной тяжелой мебелью из черного дуба, был жарко растоплен камин. Брызги дождя заставляли позванивать стекла в окнах. Свежий кофе остывал в кофейнике. Тяжелые портьеры были едва раздвинуты, и сумерки разгонялись лишь красноватыми отблесками пламени. В этих-то отблесках я и увидела кресло с высокой спинкой, а в кресле знакомого человека. Он сидел спиной ко мне, скрестив стройные ноги в чулках и башмаках с перламутровыми пряжками; на нем были только рубашка, кюлоты и жилет, расстегнутый на груди. Волосы, черные и волнистые, были напудрены и собраны назад – их легко стягивала бархатная черная лента.

Человек повернулся ко мне в профиль, а уж профиль-то мне был знаком – гордый, красивый, с орлиным носом, свойственным всем Бурбонам…

Я пошла по ковру, такому мягкому, что в нем тонули ноги, потом остановилась и произнесла только несколько слов:

– Это я, здравствуйте, Шарль.

Этого было достаточно.

5

Он вскочил, как тигр, приготовившийся к прыжку. Я стояла не шевелясь, пораженно читая на его лице мгновенно вспыхнувшую страсть и, как и раньше, понимая, что не могу ему сопротивляться. Когда я была юна – он имел надо мною власть. Но вот прошли годы – и почти ничего не изменилось… С чего я взяла, что разлука уничтожила наши чувства?

Принц подошел, его руки скользнули вокруг моей талии, прижали к себе очень близко. Он молча снял с меня шляпу, стянул перчатки, и все так же ни на дюйм не отпуская от себя, провел рукой по моим золотистым волосам. Я часто дышала, полуоткрыв рот. Тогда он наклонился, быстро, жадно поцеловал меня. Поцелуй был короток, я не ответила на него. Принц наклонился снова, припал к моим губам неистово, алчно, под напором его губ сначала моя голова, а потом и вся я в изнеможении подалась назад. Одной рукой я оперлась на что-то, другой сжимала его плечо. Его губы проникали в меня неудержимо, почти жестоко, я задыхалась от его страсти и желания, в то же время чувствуя, как бьются наши сердца, – удар в удар… С этим человеком мы совпадали, как руки в пожатии. Его поцелуй был яростный и жадный, будто он ждал его Бог знает сколько времени, и в тот час, когда мы целовались со все возрастающей страстью, его рука почти на ощупь нашла застежку платья, скользнула под грудь, осыпая ее бешеными торопливыми ласками. Другая рука нежно и твердо коснулась моего бедра, привлекла его к себе еще ближе и теснее, так что самым сокровенным краешком своего тела я ощутила прикосновение его мужской плоти, напрягшейся сильно и уверенно. С ног до головы меня потрясла сладкая дрожь. Я почувствовала, каким влажным и горячим становится лоно, как я умираю и рождаюсь заново – женщиной, и тогда, не выдержав жара, мгновенно охватившего все тело и самые глубокие уголки души, я застонала.

Мы разомкнули объятия, уже понимая, как неосторожен был этот порыв. Дыша взволнованно и быстро, я опиралась на руку графа, склонила голову ему на плечо. «Как могла Изабелла де Шатенуа сравнивать его со своим Александром? – пронеслась у меня мысль. – Этот мужчина необыкновенен, ему нет равных!»

– Как я хочу тебя! – прошептал он мне в волосы жарко и гневно. – Я бы все отдал за это!

Я закрыла глаза. Мне и самой хотелось того же, но голова моя уже начинала трезветь, и я сама себе поражалась. Так забываться почти на глазах у сына!

– Эта ночь моя, правда? – проговорил принц, обжигая губами мне ухо.

– Ну что я могу ответить? – проговорила я, улыбаясь. Я уже успела трезво подсчитать, что сегодняшняя ночь для меня абсолютно безопасна. Зачем мне отказываться? С этим мужчиной я так редко вижусь, а между тем только он способен дать мне почувствовать истинный вкус близости.

Его руки еще некоторое время скользили по моему телу, но уже не так страстно: он понемногу успокаивался, понимая, что сейчас не место и не время. Хотя, впрочем, мне мое воображение подсказывало: как было бы хорошо снова познать все это прямо здесь, не сходя с места, забыв обо всех…

Он, вероятно, подумал о том же и тяжело усмехнулся.

– Не надо подстрекать меня взглядом, дорогая, – произнес он, целуя мне руку. – Уверяю вас, это излишне.

Я молча высвободилась, подняла упавшую на пол шляпу.

– Мы так необычно приветствовали друг друга! – продолжал он уже насмешливо, и я снова узнала прежнего графа д'Артуа. – Браво, моя дорогая, я рад был убедиться, что вы не забыли меня. Уверен, что за эти шесть лет вы многое пережили. Но вот чего я не ожидал, так это того, что вы станете много прелестнее, чем прежде. Если бы я впервые увидел вас такой, я бы, вероятно, лишился рассудка и стал бы ни на что не способен. Ни на какие козни.

Не отвечая, я внимательно смотрела на него. В нем не произошло каких-то разительных, коренных перемен, но… Он стал грустнее, задумчивее что ли. Он шутил, но под шуткой уже чувствовалась горечь. Я печально вспомнила того красивого молодого человека, которого занимали только женщины. Как мы все были беспечны тогда! Мы понятия не имели, что такое жизнь. И она нас жестоко научила. Даже как-то больно вспоминать прошлое – настолько оно было очаровательно и несоединимо с действительностью.