Дыхание Мороза - [18]

Я понимала, что его голос обладает магией. Я ее чувствовала, как чувствуют близость океана — шорох и шелест волн. Но я уже не стояла в волнах, мне не грозила опасность утонуть в этом голосе.

— Я смотрю, дядя Таранис. Отлично тебя вижу, — сказала я громко и отчетливо, и великолепная бровь цвета заката выгнулась дугой.

— А я тебя едва различаю за толкотней твоих охранников, — ответил он. В голосе появилась непонятная нотка — досада или злость, что-то неприятное.

Дойль, Гален и Эйб шагнули в стороны, даже Мороз попытался отстраниться. Один только Рис остался возле меня, будто приклеенный. Едва руки стражей оторвались от меня, вокруг Тараниса появилось сияние.

— Стойте на месте, стражи, — сказала я. — Я ваша принцесса, а он вам не король.

Стражи остановились. Первым обратно шагнул Дойль, а за ним и остальные. Я прижала к щеке руку Мрака и попыталась взглядом дать понять, что происходит. Чары направлены были точно на меня, нацелены на мой разум, будто стрела. Как же мне объяснить им, ничего не говоря вслух?

Рис плотнее обнял меня за талию, прижал к себе, оставив только место Морозу взять меня за плечи. Эйб встал у меня за спиной ближе к Рису, положив руку на плечо. Мало что понимающий, судя по виду, Гален встал рядом с ним и положил руку на другое мое плечо, со стороны Мороза. Одной рукой я обнимала Риса за талию, другую подала Дойлю. Как только все пятеро коснулись меня, пусть сквозь одежду, сияние вокруг короля померкло. Таранис был красив, но и только.

— Мередит! — возмутился Таранис. — Как ты можешь так меня оскорблять? Эти трое напали на даму моего двора, терзали ее, как дикари! А ты позволяешь им к себе прикасаться, как будто они… будто они твои фавориты!

— Но, дядя, они действительно мои фавориты.

— Мередит! — с ужасом сказал он, шокированный, будто пожилая тетушка, впервые услышавшая, как ругается малолетний племянник.

Биггс и Шелби наперебой попытались вмешаться и сгладить конфликт. Наверное, они вмешались бы раньше, если бы не чары, распространяемые Таранисом: даже мужчин они задели краем. То ли Таранис нарочно эти чары наложил с какой-то своей целью, то ли он просто всегда их использовал в разговорах с королевой Андаис, а теперь со мной. При последнем нашем разговоре я их не обнаружила, но ведь и Дойль их не учуял, и никто другой из стражей! Не одна только я обрела новые силы за несколько дней в холмах. Богиня многое успела. И я, и стражи изменились от ее прикосновения и от прикосновения Охотника — ее консорта.

— Я не стану вести дискуссию в присутствии чудовищ, напавших на мою подданную! — Голос Тараниса прокатился по комнате дыханием бури. Люди среагировали так, словно это было не дыхание, а сама буря. А я в руках моих мужчин была в недосягаемости для Тараниса, чего бы он ни пытался достичь.

Шелби повернулся к нам:

— Полагаю, было бы разумно удалить отсюда троих подозреваемых на время разговора с его величеством.

— Нет.

— Ваше высочество, принцесса Мередит, — настаивал Шелби, — ваш подход нерационален.

— Мистер Шелби, вами манипулируют с помощью магии, — ответила я и улыбнулась.

Он нахмурился:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Конечно, не понимаете. — Я повернулась к Таранису. — То, что ты с ними делаешь, запрещено законом. Тем самым законом людей, к которому ты обратился за помощью.

— Я не искал помощи людей.

— Ты обвинил моих стражей перед людским законом.

— Я воззвал к правосудию королевы Андаис, но она не признала мое право судить Неблагих сидхе.

— Ты правишь Благим двором, не Неблагим.

— Твоя королева именно это и заявила.

— И тогда, поскольку королева ответила отказом на твою просьбу, ты обратился к людям.

— Я обратился к тебе, Мередит, но ты даже не ответила, когда я вызывал тебя по зеркалу.

— Мне отсоветовала отвечать королева. Она мой сюзерен и сестра моего отца, я следую ее советам.

Это скорее приказ был, чем совет. Она сказала, что какое бы зло ни задумал Таранис, мне лучше его избегать. А когда настолько могущественная персона как Андаис говорит, что с определенным лицом встречаться опасно, я предпочитаю прислушаться. Я не настолько высокого о себе мнения, чтобы думать, будто Таранис желает всего лишь пообщаться со мной по зеркалу. Андаис тоже так не думала, но теперь, вот в эту самую минуту, я начала сомневаться. Но я представить не могла, чего такого можно от меня добиться, что оправдало бы потраченные усилия.

— Однако теперь, благодаря людскому закону, ты вынуждена со мной говорить.

— Ее высочество согласилась на нынешнюю конференцию из любезности, — вмешался Биггс. — Она не обязана здесь находиться.

Таранис на адвоката даже не глянул.

— Сейчас ты передо мной, еще прекрасней, чем я помнил. Я уделял тебе непростительно мало внимания, Мередит.

Я весьма непочтительно засмеялась:

— О нет, дядя Таранис, ты мне уделял вполне достаточно внимания. Едва ли не больше, чем могло выдержать мое полусмертное тело.

Дойль, Рис и Мороз ощутимо напряглись. Я их поняла, они говорили: будь осторожней, не выдавай людям секреты дворов. Но начал Таранис, а не я, это он вытащил наши дрязги на свет. Я только шла по его стопам.

— Неужели ты никогда не забудешь один-единственный горький случай из твоего детства?