Дьявольский Гримуар [сборник] - [27]

. Калечение половых органов включало так много видов деятельности в этих местах, что уже стало надоедать; вам нужно лишь рассечь так много пенисов, удалить так много мошонок, сварить так много яичек и выпотрошить столько уретр, прежде чем это перестанет вас пугать. Следовательно, Винчетти давил на доктора и требовал новых и более оригинальных зрелищ.

Например, как это.

Женщину звали Дарси, она была одной из любовниц Винчетти на полставки. Винчетти нравились тощие и дрянные (такие женщины напоминали ему о детстве в Нью-Джерси), а Дарси определенно подходила. Сорок три кг, крошечная грудь, и со ртом более грязным, чем дно мусорного контейнера на бойне. Дарси сделала ебанистическую оплошность, сказав одной из девушек:

— У Винча маленький член. Он крошечный, как мой мизинец.

Большая ошибка.

Та девушка стуканула и теперь Дарси здесь, пристегнутая нагишом к рабочему столу Праути. Это было, мягко говоря, странное зрелище: Праути задумал сотворить сиамских близнецов, соединенных ртами. Дарси делила лабораторный стол с еще одним сотрудников Винчетти — Хайми Леви. Хайми был молодым математическим гением, который окончил с отличием Джорджтаунскую бизнес-школу, и теперь — или, надо сказать, до недавнего времени — он служил одним из бухгалтеров Винчетти. Будучи всего 1.65 м, Хайми весил — легко — 130 кг, и причина, по которой он занимал место на столе пыток, была проста: он понемногу подворовывал деньги из кормушки Винчетти. Следовательно — приговор. Если ты украл хотя бы пятак у босса, ты получаешь стол. Так заведено.

Винчетти поморщился, когда голого Хайми начали привязывать к столу.

— Господи, Док, да это прям куча шариков «мацы»[13], без одежды он выглядит еще хуже. У парня достаточно лишнего жира, чтобы семья эскимосов ела лет десять. Неудивительно, что люди в мире голодают. Этот жирный ублюдок съел всю еду.

— Я бы не был столь скоропалительным с обвинениями ожиревших в отсутствии силы воли, — указал доктор Праути. — Недавние исследования Джона Хопкинса указывают на то, что возможно причиной целых сорока процентов ожирения в Америке можно назвать ранее неизвестный икосаэдрический[14] вирус. Неструктурные протомеры в вирусной оболочке позволяют ему кочевать незамеченным иммунными реакциями и сразу атаковать митохондрические механизмы в людских жировых клетках[15]. В результате клетка не может эффективно превращать глюкозу в энергию, — следовательно, получаем избыток хранения жировых веществ. Ожирение — это трагическое заболевание, а не пример умышленного излишнего потакания своим желаниям.

— О, прикройте фонтан этой либеральной чуши, Док. Жирный ублюдок — толстый потому, что не может держать свои жирные, ебаные ручонки подальше от ебаного холодильника. Он ест шесть ебаных обедов в течении ебаного дня. Он набивает свою жирную, ебаную харю при каждом ебаном, удобном случае. Это не гребаный вирус, Док. Это не какая-то долбанная болезнь. Единственная проблема этого жирного уебка — ебаная проблема с-вилкой-во-рту.

Праути знал, что возражать бесполезно.

— Конечно, вы совершенно правы, сэр. Простите мою оплошность.

Винчетти неуловимо улыбнулся.

— Черт. И этот жирный уебок точно съел свой последний, ебаный ужин.

— Вообще-то, сэр, — напомнил доктор, — если Вы отвлечетесь от этих абстрактных рассуждений, то увидите, как эти двое проведут последние минуты своей жизни… поедая с большим удовольствием.

Глаза Винчетти затуманились на секунду, а затем:

— О, да! Я понял тебя, Док! Чувак, это будет приятно!

Действительно, — посочувствовал Праути. Средние дозы «Фенолакса» лишили сознания обоих испытуемых, после чего д-р Праути раздел их и привязал к столу, лицом к лицу.

Затем он… соединил их… губами.

Винчетти наклонился, всматриваясь в их лица.

— А как ты соединил их губы, Док? Ты что, сшил их вместе? Это выглядит как довольно сложная работа.

Вообще-то, это была простейшая рутинная операция, более «жесткой» была работа по расположению невероятной массы Хайми на столе.

— Вот этим, — сказал Праути и поднял инструмент.

На первый взгляд, можно было подумать, что доктор поднял хромированную плойку или даже электрический нож для стейка. Шнур питания привел к блестящему овальному корпусу, который удобно располагался в руке Праути. От переднего торца торчали две очень узкие стальные трубочки, зазор между которыми регулировался кнопкой у основания.

— Это «МакКрат, модель SS40-C, серия S», лучший из лучших.

— Что это за хуйня? — спросил Винчетти.

— Это хирургический степлер.

Просто отличный. Он функционировал подобно обычному офисному степлеру, хотя его механизм подачи был гораздо более сложным. Ударная трубочка, содержащая загнутый конец, проходила параллельно загрузочной трубке. Два объекта, которые должны быть соединены, нужно просто поместить в зазор в конце устройства, и — КЛАЦ! — нажать кнопку питания. Концы были соединены в то время, как кривикулярная миллиметровая хирургическая скобка извлекалась и шунтировалась к загнутому концу — и чему-нибудь между ним. Инструмент в основном использовался для длинных, рваных и глубоких ран, а также для повторного прикрепления брыжеечной ткани во время первичных операций брюшной полости. Однако,