Дьявольски красив - [3]

Блейк мог бы объяснить, что он делал все это ради денег и потому, что ему все чертовски наскучило, но отец хочет, чтобы он стал викарием, не имел денег и сдох со скуки. Поэтому Блейк ждал, чем закончится разговор с родителями.

— Мы с твоей матерью все обговорили, — продолжал барон, — и решили, что тебе просто требуется некоторый стимул, чтобы оглядеться, найти симпатичную девушку и остепениться.

Блейк воздержался от вздоха нетерпения. Отсутствие у него энтузиазма не остановило родителей.

— Твой отец выиграл замечательный дом в Челси! — с восторгом поведала леди Монтегю, взмахнув руками. — Мы хотели использовать его в качестве приданого для Френсис, но она, к сожалению, не любит Лондон.

— Челси не Лондон, — напомнил ей Блейк. — Он всего в получасе езды от города. Френсис там бы понравилось.

— Но у Френсис есть приданое, а у тебя нет, — продолжала мать. — Если ты сможешь предложить такой дом, то сможешь выбрать себе любую леди. Мы как раз познакомились с очаровательнейшей…

С присущим ему мастерством барон отклонил поток информации.

— Это Каррингтон-Хаус. Мне сказали, что это довольно большая, весьма добротная усадьба. Я еще не осматривал ее, но покойный виконт часто принимал там гостей. Он был хорошо известен в политических кругах, эго солидное поместье.

Карринггон-Хаус. Дьявол, сидевший в Блейке, ухмыльнулся. Гарольд, виконт Каррингтон, кончил тем, что проиграл свое родовое гнездо за карточным столом. Наконец-то ублюдок понес заслуженное наказание, подумал Блейк, но виду не подал.

— Следует использовать этот дом при заключении брачного контракта, если ты выберешь девушку до конца года, — произнес отец. — Если нет, мне придется его продать. Такой дом не может долго пустовать, и я не заинтересован в том, чтобы содержать его.

Высказавшись, барон удовлетворенно откинулся в кресле.

— Это в высшей степени щедро с вашей стороны, сэр, — произнес Блейк. — Я непременно это учту, если мне повезет и я встречу подходящую девушку. Однако женитьба едва ли изменит мои привычки. И если именно этого вы добиваетесь, можете продавать дом прямо сейчас.

Его мать приложила руку к груди и заморгала, прогоняя слезы.

— Ты сведешь меня в могилу. Тебе ведь известно, что два моих брата погибли на войне, а один утонул, и у всех у них была седая прядь в волосах, так же как у тебя. Это не просто суеверие, что те, у кого она есть, не доживают до тридцати. Не заставляй меня хоронить своего сына, умоляю тебя! Идти на войну — значит накликать беду.

Блейку незачем было напоминать о смертности. Ему было шесть лет, когда прямо у него на глазах его дядю унесло наводнение. Но он не верит во всякие бабушкины сказки.

— Если мне суждено умереть до тридцати, — а, значит, ему осталось жить всего каких-то шесть месяцев, — я предпочитаю уйти храбро и с честью, а не испустить дух в собственной постели. Зачем жить, если не делать мир, в котором мы живем, лучше? Я благодарю вас за щедрость и желаю вам приятного дня, мадам, сэр.

Он с поклоном удалился, оставив плачущую мать и утешающего ее отца. Так было всегда, и он не видит средства это изменить. Это выше его сил.

И, тем не менее возможность владеть домом виконта Каррингтона наполняла его злорадным удовлетворением. Ублюдок обмишулил его хорошего друга, вынудив Актона Пенроуза пойти служить в армию лишь для того, чтобы прокормиться, и он уверен, что Пенроуз не единственный, кого Каррингтон обманул. В отместку за судьбу Пенроуза Блейк прострелил виконту плечо на дуэли. Совершенно справедливо, что этот жирный боров потеряет дом после того, как по его милости кто-то потерял свой.

Пожалуй, ему следует обдумать предложение отца, чтобы получить удовольствие, увидев рожу Стервятника, как его называют, когда он узнает, кто теперь владелец его родового имения.

Глава 2

— Это моя птица, — сказала Джослин Берд-Каррингтон, кипя от негодования, когда раскормленный племянник герцога Фортхема, Бернард Огилви, пересек лужайку чуть поодаль е облезлым попугаем породы африканский серый на плече.

— Конечно же, нет, дорогая, — отозвалась леди Изабелла Белден, обмахиваясь веером, когда они не спеша направлялись к очередному увеселению. — Герцогскому племяннику незачем красть какого-то линяющего попугая. Он просто пытается произвести на тебя впечатление своим знанием птиц.

— Клянусь, это Перси. Мой брат Гарольд, должно быть, продал его одному из своих противных друзей. И я уже говорила вам: хоть он и племянник герцога, мистер Огилви не годится мне в женихи. Он старый, толстый и презренный, как Гарольд, и я хочу вернуть свою птицу.

В расстройстве Джослин покрутила зонтик от солнца и решительно зашагала за их хозяином.

Наступил август. Сезон уже закончился, а Джослин все никак не могла выбрать поклонника, хотя предложения, безусловно, были. Она не особенно хотела замуж, но статус незамужней девушки ограничит ее возможность вращаться в обществе, а она обожает вечеринки и салоны, которые за эти последние месяцы открыло ей ее замечательное наследство.

Этот домашний прием — последний шанс выбрать себе поклонника. Герцог Фортхем предложил воспользоваться его загородным имением, явно в надежде женить Огилви, своего наследника. То, что Джослин была включена в число претенденток, предполагало, что его светлость уже отчаялся найти невесту для своего племянника. Она всего лишь сводная сестра виконта, и тот факт, что ее отец был добрым другом герцога, едва ли имеет значение.