Дьявольская рулетка - [71]

Смех Мариуса над этой глуповатой игрой слов резко прервался, едва за ним защелкнулся замок.

6

Ира стояла под решеткой вентиляции и тщетно искала возможность закрепить на ней пояс своих брюк. Стальные прутья располагались плотно, как у мелкого гребня. Кроме того, потолок был слишком высоким, а Дизель вряд ли сможет поддержать ее, чтобы она могла здесь повеситься. Она на мгновение зажмурила глаза, чтобы не видеть узора стен, который порождал состояние, подобное тому, какое бывает после ЛСД. Однако это только усилило действие лавины звуков.

Затем она взглянула на стакан, стоявший на полу у двери.

«И зачем только я оставила коробочки с семенами дома? Зачем я вообще вышла сегодня из своей квартиры?» — думала она в отчаянии. Ира задрала свою футболку и уже в который раз заткнула уши ее краями. Безрезультатно. Эти звуки отдавались в костях. Ужасные вибрации превращали грудную клетку и череп в резонансные полости.

Ира сползла по стене и схватила стакан. Увы, она столько всего вынесла за это время, что высокоградусное содержимое вряд ли сделает ее сонной, а тем более бесчувственной. Несмотря на это, она сейчас смогла бы выпить его залпом. Она уже собиралась приступить к этому, как из другого угла комнаты Дизель пробормотал что-то невнятное, обращаясь к ней.

— Что?

— Не пейте! — задыхаясь, проговорил он еще раз.

— Думаешь, это отрава? — спросила Ира в надежде, что таким образом она положила бы всему этому быстрый конец.

— Нет, это наше единственное спасение.

Дизель подполз к ней и осторожно взял стакан у нее из рук. Он смотрел на него так, словно это была драгоценнейшая реликвия, дрожащими руками бережно опуская стакан на пол.

— И что теперь? — спросила Ира.

— А теперь тебе придется раздеться.

7

При всех психических мучениях «белая пытка» имела по крайней мере одно положительное воздействие: Дизель снова очнулся.

— Нижнее белье тоже? — спросила Ира.

Она стояла посреди комнаты, оставшись в трусиках и бюстгальтере. Дизель был лишь в мятых «боксерках», и уже один вид его татуированного торса стоил того, чтобы он снял футболку. Теперь Ира уставилась на колышущееся море огня вокруг пупка главного редактора, чтобы на несколько секунд избавиться от вида окружающей обстановки.

— Свое привлекательное белье можешь оставить при себе, мы ведь не настолько хорошо знакомы, — заявил Дизель, ухмыльнувшись и ощерив выбитые зубы — Шувалов не церемонился.

— Я все еще не пойму, что это даст? — спросила Ира, в то время как Дизель поливал высокоградусным ромом узел одежды у своих ног.

— Прошу прощения за напиток, но клянусь, приглашу тебя на целую бутылку, если нам удастся свалить отсюда.

Дизель полез в карман брюк и вынул коробочку спичек.

— Никогда не выхожу из дома без своих рабочих инструментов, — прокомментировал он, снова улыбнувшись.

— Скажи мне, что ты на самом деле собираешься делать?

— Костер. Что же еще?

Дизель чиркнул первой спичкой. Безуспешно. Он взял вторую.

— А что, если твой план не сработает?

— Доверься мне. Над нами находятся офисы, магазины и даже квартиры. Я четыре года проработал в этом комплексе, пока не перешел на радио. Здесь чрезвычайно чувствительная противопожарная сигнализация. Из-за меня даже дважды вызывали пожарных, только потому, что я курил в офисе.

— Но кто тебе сказал, что это помещение связано с комплексом?

— Никто.

Пламя загорелось на Ириных брюках и уже проело дырку на футболке Дизеля. Как обычно при возгорании в закрытых помещениях, здесь тоже быстро начал распространяться дым.

— А сколько времени пройдет, пока пожарные отреагируют на сигнал? — закашлялась Ира, подумав, что, пожалуй, было бы разумнее оставить хоть клочок ткани для дыхательной маски.

— Ну да, в этом-то и вопрос, — задыхаясь, проговорил Дизель.

Дым вызвал слезы в глазах Иры, так что она едва могла его видеть. Кроме того, в комнате с каждой секундой становилось темнее, поскольку все больше частичек копоти осаждалось на галогеновом светильнике.

— Что ты имеешь в виду?

— Как я уже сказал, противопожарные устройства очень чувствительны. Часто бывает ложная тревога.

«И так же часто ее игнорируют», — подумала Ира.

Язык пламени вырвался из вороха одежды вверх, вероятно, Дизель носил в своих джинсах и другие горючие материалы. Жара теперь была почти так же невыносима, как и вызывавший кашель дым, и Ира не знала, что что лучше: задохнуться или сгореть.

8

В то же самое время в трех часах езды на машине от Берлина Тереза Шульман развешивала в подвале свежевыстиранное цветное белье, так что не могла ни видеть, ни слышать той опасности, которая приближалась к ее маленькому сыну.

Она предполагала, что он в саду, за ветхим деревянным домиком, который раньше служил для садового инвентаря и в котором теперь обитали кролики, пока температура снова не опустится ниже нуля. Тогда Терезе, хочешь не хочешь, придется терпеть их в кухне своего загородного дома. На самом же деле маленький Макс сейчас сидел у края бассейна и рассматривал покрывавший его брезент так, словно открыл новый вид животного.

Макс находился в «кофеиновом возрасте». Так Тереза описывала своим подружкам нынешнюю фазу поведения своего пятилетнего сына, когда хотела сказать, что он не может усидеть на месте и трех минут, если только это место не двигается с захватывающей дух скоростью по кругу и не является «американскими горками». Ее муж Константин был отцом-перестраховщиком, он с самого рождения своего единственного сына удалил все источники опасности в своем обозримом и ухоженном семейном быту. И сегодня не было ни плохо закрепленных штепсельных розеток, ни острых углов и краев на уровне головы ребенка, а содержимым домашней аптечки врач в Конго мог бы обеспечить целую деревню. И все же даже отец не мог свести к нулю весь риск для жизни. Пока Макс не умел плавать, он не должен был в одиночку приближаться к бассейну. Это Константин вдолбил и Терезе. Правда, при этом забыл объяснить, как ей одновременно вешать белье и следить за чересчур активным сыном, если только не брать его на поводок.