Дьявол всегда здесь - [71]

Эрвин вернулся в мотель и весь остаток дня мерил шагами зеленый протоптанный ковер. Законники поймут, что он убил Престона Тигардина – это лишь вопрос времени. Не было ничего более идиотского, чем решение внезапно бежать из Коул-Крика, осознал парень. Что может быть очевидней? Чем дольше он ходил, тем яснее становилось: застрелив священника, он запустил в действие то, что будет преследовать его до конца жизни. Нутром он чуял, что должен немедленно покинуть Огайо, но не мог уйти, не взглянув еще разок на старый дом и молельное бревно. Что бы ни случилось, говорил себе Эрвин, надо разобраться с мыслями об отце, которые по-прежнему глодали его сердце. До тех пор ему не будет покоя.

Парень задумался, сможет ли еще когда-нибудь в жизни отмыться. В номере не было телевизора, только радио. Единственная станция без помех, которую он нашел, играла кантри. Он убавил громкость и попытался уснуть. Время от времени в соседнем номере кто-то кашлял, и звук напоминал о женщине, которая давилась кровью. Когда настало утро, она по-прежнему не шла у Эрвина из головы.

49

– Соболезную, Ли, – сказал Хаузер, когда подошел Бодекер. – Пиздец какой-то.

Он стоял рядом с универсалом Карла и Сэнди. Был вторник, около полудня. Бодекер подъехал только что. Фермер нашел тела приблизительно около часа назад, остановил на шоссе грузовик «Вандер Бред». На дороге один за другим выстроились четыре патрульных автомобиля, и вокруг стояли люди в серой форме, обмахивались шляпами и ожидали дальнейших приказаний. Хаузер был старшим помощником Бодекера – единственным, на кого он мог положиться в чем-то серьезнее мелких краж и штрафов за превышение. Что до остальных, то шериф не доверил бы им и переводить детей через дорогу перед школой с одним классом.

Он глянул на тело Карла, потом посмотрел на свою сестру. Помощник уже сказал по рации, что она мертва.

– Господи, – и голос у него чуть не надломился. – Господи Иисусе.

– Да уж, – сказал Хаузер.

Бодекер сделал несколько глотков воздуха, чтобы успокоиться, и сунул солнечные очки в карман.

– Дайте мне побыть наедине с сестрой пару минут.

– Конечно, – сказал помощник. Подошел к остальным, что-то тихо им сказал.

Присев возле открытой пассажирской двери, Бодекер пригляделся к Сэнди – морщинки на лице, гнилые зубы, потускневшие синяки на ногах. Она всегда была бедовой, но все-таки его сестрой. Он достал платок и вытер глаза. На ней были короткие шортики и облегающая блузка. Все еще одета как шлюха, подумал он. Сел на переднее сиденье, придвинул ее к себе и заглянул за плечо. Пуля прошла навылет через шею и вышла у спины, слева от позвоночника, в нескольких сантиметрах ниже входного отверстия. Теперь застряла в обивке дверцы со стороны водителя. Перочинным ножом Бодекер ее выковырял. На вид девятимиллиметровая. Рядом с педалью тормоза он заметил пистолет двадцать второго калибра.

– Задняя дверь так и была открыта, когда вы сюда приехали? – окликнул он Хаузера.

Помощник оставил мужчин на дороге и подбежал обратно к универсалу.

– Мы ни до чего не касались, Ли.

– Где тот фермер, который их нашел?

– Сказал, у него телушка прихворнула. Но я его хорошенько допросил перед уходом. Ничего не знает.

– Уже снимали?

– Да, только закончили, как ты подъехал.

Он отдал Хаузеру пулю, потом снова наклонился над передним сиденьем и прихватил платком двадцать второй калибр. Понюхал ствол, открыл барабан, увидел, что из пистолета стреляли один раз. Нажал на экстрактор, на ладонь выпали пять патронов. Концы были зажаты звездочкой.

– Черт, холостые.

– Холостые? На хрена они могут понадобиться, Ли?

– Не знаю, но это была большая ошибка, вот уж точно. – Он положил пистолет на сиденье рядом с сумочкой и камерой. Потом вылез из машины и подошел туда, где лежал Карл. Покойник все еще сжимал в правой руке тридцать восьмой калибр, а другой – ухватился за комок дерна. Казалось, он скреб по земле рукой. На раны уже слетелись мухи, еще одна сидела на нижней губе. Бодекер проверил пистолет.

– А этот гондон вообще ни разу не выстрелил.

– Оно и понятно – вон в нем сколько дыр-то, – ответил Хаузер.

– Да Карла-то было положить как нефиг делать, – сказал Бодекер. Отвернулся и сплюнул. – Никчемнее не бывает, – поднял кошелек, лежавший на теле, и насчитал пятьдесят четыре доллара. Почесал в затылке. – Ну, видать, это не ограбление, да?

– Есть вероятность, что к этому приложил руку Татер Браун?

Бодекер аж покраснел.

– С какого хрена ты это взял?

Помощник пожал плечами:

– Не знаю. Просто набрасываю идеи. Ну кто еще в округе занимается такой херней?

Поднявшись, Бодекер покачал головой.

– Нет, для этого скользкого хуесоса тут все слишком на виду. Если бы это сделал он, мы бы так легко на них не вышли. Он бы позаботился, чтобы они пару дней пообщались с личинками.

– Ну да, наверно, – пробормотал помощник.

– А что коронер? – спросил Бодекер.

– Должен уже ехать.

Бодекер кивнул на остальных помощников.

– Пусть поищут по полю, вдруг что найдут, а ты жди коронера. – Платком он отер с загривка испарину. Когда Хаузер ушел, Бодекер сел в универсал на пассажирское сиденье. Рядом с сумочкой Сэнди лежала камера. Бардачок был открыт. Под смятыми картами валялись катушки пленки, коробка с патронами тридцать восьмого калибра. Оглянувшись и увидев, что Хаузер еще говорит с помощниками, Бодекер сунул пленку в карман штанов, обыскал сумочку. Нашел чек двухдневной давности из «Холидэй-инн» в Джонсон-Сити, штат Теннесси. Вспомнил день, когда видел их на заправке. Шестнадцать дней назад, прикинул он. Почти вернулись домой.