Дьявол в башне - [4]

Дарнис, который подносил ко рту ложечку с кусочком яйца, замер. Эти слова, хотя и сказанные с безупречной вежливостью, были первой бестактностью, допущенной Домиником Джорданом.

Эмма Маривел подняла глаза и посмотрела Джордану прямо в глаза.

— Я любила Алана больше всего на свете, — сказала она спокойно, хотя было заметно, что сдерживается с большим трудом. — Ничто мне его не вернет, я знаю. Но знаю и то, что сын погиб как герой и я горжусь тем, что он совершил. Хотя это привело к его смерти, сознание того, что поступил как герой, является для меня утешением. Я не люблю вспоминать об этом — воспоминания приносят боль. Прошу меня простить.

Джордан опустил голову, будто бы соглашаясь с поражением. Дарнис был готов аплодировать этой женщине. Но донна Эмма еще не закончила.

— Алан очень меня любил, так же, как я его, — продолжила женщина. Ее красивые голубые глаза были пусты. Она уже не смотрела на собеседника. Она глядела куда-то вдаль. — Я сделала для него все, но не сумела спасти от смерти. Был таким добрым мальчиком. И смелым. Поэтому и погиб, погиб как герой, — повторила она в третий раз. На один раз больше, чем нужно, чтобы Джордан смог ей поверить.

* * *

Джордану был необходим кто-то, точно знающий, что же произошло в поместье Ферлэй год назад.

Какая-то служанка, говорливая, но не слишком глупая и, главное, лишенная воображения, — подумал он, прогуливаясь по комнатам. Но попадались только молоденькие горничные, которые, наверное, могли только заигрывать и хихикать. А нужен был кто-то постарше и рассудительнее.

Он подошел к окну и посмотрел в сад, и его внимание привлек маячивший между деревьями предмет. Сначала показалось, что это только иллюзия, тень от карликового дерева с причудливо изогнутыми корнями. Но вскоре предмет двинулся к дому, и Джордан увидел, что это мальчик. Ребенок остановился и посмотрел на него. Его рот шевелился — мальчишка что-то говорил. Когда лекарь отворил окно и высунулся наружу, услышал только карканье ворон, круживших над домом.

Однако на этот раз он хорошо рассмотрел мальчишку — ошибиться было нельзя. Еще минуту назад в саду стоял умерший год назад Алан Маривел. Джордан закрыл окно и пошел в сторону кухни. «Кухарки, — подумал он, — редко бывают молодыми, но часто любят поговорить».

Но в кухне он застал только сгорбленного старика, который курил глиняную трубку и сидел возле печи. Джордан уселся на дубовую лавку.

— Здравствуйте, дедушка, — сказал он вежливо. — Вы давно здесь служите?

— С детства, — старик достал трубку изо рта. — Сначала прислуживал в доме — старому господину, отцу нынешней госпожи. Но у меня все валилось из рук, и господин решил выучить меня на возницу. О, в этом я был хорош. Умел так стегнуть коня, что мчал как вихрь, искры летели из-под копыт. Но сейчас я уже стар. Летом в саду помогаю, но душа не лежит к подобной работе. Но госпожа добра, хлеба мне не жалеет, хотя могла бы выгнать, как старого пса.

— А вы знали молодого господина, Алана? Можете мне рассказать, как он умер?

В пальцах Джордана появилась серебряная монета. Старик присмотрелся. Слуге не понравился этот бледный мужчина. Он не знал почему, но не понравился. «Но, — рассудил старик. — Он не хочет ничего плохого. Все знают, как умер молодой господин. Это не секрет».

— Расскажу, почему бы и нет. Вы видели башню, что стоит возле дома?

Джордан кивнул.

— Построил ее первый хозяин Ферлэя, Мартин Маривел. Он был энергичный дворянин и плохой человек. По крайней мере, так о нем говорят. Кошелек его почти всегда был пуст — он все спускал на женщин и вино. Решил он разбогатеть неправедным способом, и в этой башне пытался из свинца получить золото. Но заклятье помогали плохо, кошелек зиял пустотой. В конце концов явился к нему сам Дьявол и предложил: я тебе дам золота столько, сколько захочешь, но через 50 лет, в ночь святого Матфея, заберу твою душу. С тех пор хватало только слова, чтобы свинец превращался в золото, а дон Мартин прославился богатством на всю округу. Прошло полвека. Когда хозяин сидел в башне, явился к нему Дьявол. Дон Мартин уже запамятовал о договоре и душу отдавать не хотел. Но кто может противостоять дьявольской силе? Дьявол задушил этого нечестивца и таким был конец первого хозяина поместья. С той поры в в канун дня святого Матфея Дьявол приходит в башню, и ждет с полуночи до утра. Ждет кого-то, кто решится заключить с ним договор. И днем мало кто решается войти в башню, а уж ночью.. — Старик покрутил головой.

— Алан Маривел пошел туда в полночь накануне дня святого Матфея, правда?

Старик подтвердил.

— Молодой был и, как все молодые, глупый. Два года назад…

— Год назад, — рефлекторно поправил лекарь. Старик неприязненно посмотрел на него.

— Два года назад, — повторил с ударением, — наш молодой господин, донья Юлиана и приятель Алана — Кристиан Валадур, отправились в башню — поговорить с Дьяволом. Но длительное ожидание, видимо, сильно испортило характер нечистого, потому что в переговоры он не вступил, а ринулся рвать детские глотки, хотел убить их всех. Господин Алан спас жизнь сестры, он сумел вытянуть ее из комнаты в башне. Но спасти приятеля не сумел. Этот день я помню, будто бы это было только вчера. Госпожа приказала Кристиана отнести в дом и позвать врача. Но ему уже никто не мог помочь. Лежал там холодный и белый, как платье невесты. Алан рыдал возле тела. В полдень приехал отец Кристиана, граф Валадур. Это большой господин, богатый и владетельный, его род может потягаться с королевским. Он с порога заорал, что смерти сына не простит. Но, посмотрев в лицо Алана, успокоился и понял, что и он не сможет противостоять силе Дьявола. Молодому господину сказал, что не держит на него зла за эту ночную вылазку. Даже поблагодарил, что пытался приятеля спасти. Потом все молились в часовне об упокоении души господина Кристиана и о здоровье доньи Юлианы. С того времени мало кто видел ее лицо, но я знаю, что Дьявол с ней сотворил, — старик понизил голос, а Джордан склонился вперед. — На ее щеке выжжен след дьявольской руки — пять пальцев, завершающихся когтями.