Дьявол в башне - [3]

Ингредиенты, входящие в состав прописанного им лекарства, можно было получить только в городе, до которого было два дня пути. Эмма Маривел послала слугу, но он вернется не ранее утра четверга. Хозяйка убедила Дарниса остаться до его возвращения и лично проконтролировать изготовление эликсира. Медик согласился — им управляло чувство вины. Он не думал, что лекарство поможет донье Маривел, но думал, что за два дня ему удастся узнать у девушки настоящую причину ее болезни. И Джордан также решил остаться. На вопрос Дарниса ответил — из любопытства.

— В этом доме, — сказал молодой лекарь, — происходит что-то недоброе. И я хочу узнать, что именно.

Доменик Джордан не был врачом. У него были необходимые знания, поэтому никто не назвал бы его мошенником. Но Дарнис знал многих медиков, и без труда мог определить того, кто им не являлся. Его коварные вопросы были вежливо обойдены.

Обширные, но скорее теоретические, чем практические знания Джордана, его безукоризненные манеры, эксцентричный черный костюм, и необычное чувство юмора — все указывало на то, что товарищем врача был дворянин, богатый чудак. И этим выводом медик должен был ограничиться.

* * *

Перед самыми сумерками пошел первый в этом году снег. Доменик Джордан вышел в сад. Постоял недолго с поднятым лицом и закрытыми глазами. На коже он ощутил снежинки. Их прикосновения казались касаниями холодных детских пальцев. Когда открыл глаза, то увидел приближающуюся к нему девушку. Она шла быстро, почти бежала. Ее черное платье и вуаль сильно выделялись на фоне белого снега.

— Хотела поговорить. Прошу… — сказала она, задыхаясь и схватив молодого человека за плечи. Ему показалось, что через вуаль видит умоляющий блеск глаз.

— Мама… — начала Юлиана, колеблясь — мама сказала мне, что господа останутся до четверга. Зачем? Это же только мамин каприз. Не надо обо мне беспокоиться. В последнее время я себя неважно чувствовала, но …

Она даже не смотрела, куда идет. Они шли в глубь сада.

— Я бы хотела, чтобы вы уехали, — сказала она с отчаянием. После этого, испуганная собственной отвагой, вновь заколебалась. — Это будет лучше всего. Я…

Она замолчала и оглянулась. Они стояли у каменной чаши фонтана.

— Интересно, не так ли? — небрежно сказал он, как будто не слышал ни слова из того, что сказала девушка. — Я еще утром обратил внимание на эти игрушки. Интересно, кто их сюда вышвырнул?

Юлиана испуганно попятилась.

— Это… это игрушки моего брата. Завтра исполнится один год со дня его смерти. Думаю, поэтому я плохо себя чувствую. Это все от нервов, вы понимаете? Нервы и подавленность, ничего более.

Она попробовала рассмеяться. Но вместо беззаботности в смехе гуляла истерия. Смутившись, девушка умолкла.

— Значит, ваш брат умер год тому назад? И после его смерти мать выбросила игрушки сына?

— Но откуда, — она потрясла головой. Джордану показалось, что, несмотря на вуаль, видит ее чувственный, полный напряжения взгляд. — Алан сам их выкинул. Сказал, что ему уже 13, и он не хочет оставаться ребенком. Вынес игрушки в сад и попытался сжечь, но дождь погасил огонь. Вскоре произошел тот… несчастный случай и мой брат погиб. Может, мы вернемся в дом? Мне холодно.

— Твой брат, когда стал взрослым, начал вырывать плюшевым мишкам глаза? — спросил Джордан, но она ничего не сказала.

Они повернули к дому. Снегопад прекратился. Лучи заходящего солнца рисовали красные и оранжевые отблески на покрытой белым пухом земле.

— Вы уедете? — шепотом спросила девушка.

— Нет, — также тихо ответил он.

Возле дома молодой человек заметил начертанные на снегу литеры. Девушка вскрикнула как раненый зверь и побежала. Он пошел за ней, но прежде, чем сумел прочитать написанное, Юлиана уже смешивала снег с мокрой землей, стирая надпись. Он сумел прочесть RAW, но не смог, понять к какому слову эти буквы относятся.

* * *

Вечером Доменик Джордан долго не мог уснуть. В конце концов, зажег стоящую у кровати свечу и вышел из комнаты.

Пошел в библиотеку, в надежде найти что-то интересное, которое позволит легче пережить ночь. Нужное помещение нашел без труда, но горько разочаровался, в библиотеке было совсем мало книг, большинство составляли тома, изданные несколько десятков лет назад. Поэтому лекарь стал изучать висящие на стенах портреты. Самые новые представляли дону Маривел с детьми. Рядом с матерью стоял сын (Алан — подсказал услужливая память), на заднем плане — дочь.

Джордан впервые рассмотрел черты лица Юлианы. Она была совершенно не похожа на мать. Обычная, миленькая, но не красивая. Он подумал, что женщины вроде донны Эммы больше хотят сыновей, чем дочек, особенно если девочки не такие красавицы как их матери.

Перевел взгляд на мальчишку. У Алана было круглое веснушчатое избалованного сорванца и копна светлых густых волос. Он задорно улыбался, показывая щербины между передними зубами.

Джордана не удивило то, что Алан был похож на юношу, которого он видел в саду.

* * *

На следующий день за завтраком Джордан первым начал беседу.

— Я узнал о несчастье, которое постигло вашу семью, — сказал он. — От всего сердца приношу свои соболезнования. Утрата единственного сына — настоящая трагедия.