Дьяболик - [7]

Если с ней что-нибудь случится, если хотя бы волос упадет с ее головы, я буду преследовать этого человека, пока не убью его. На всякий случай я постаралась хорошенько запомнить эти холодные, надменные черты лица.

Священник монотонно бубнил до тех пор, пока звезда не скользнула за горизонт. Огни погасли, осталось лишь пламя, горящее в чаше. Священник накрыл чашу глиняной крышкой, гася его. В темноте повисло глубокое, глухое безмолвие.

Затем один из слуг включил свет. Первыми гелиосферу покинули люди – Эмпиреаны с инквизитором и священником, а за ними – и мы с челядью.

Сенатор проводил инквизитора прямо к шлюзу, даже не предложив ему переночевать в своей крепости. Я следовала за ними на почтительном расстоянии, но мой острый слух позволил мне расслышать их прощальные слова даже из коридора.

– И каков же будет ваш вердикт? – пробасил сенатор. – Достаточно ли я благочестив на вкус императора? Или вы присвоите мне титул «Окаянного еретика»?

– Прежде всего, императора оскорбляют ваши грубые манеры, – отрезал инквизитор. – И сомневаюсь, что правитель найдет их существенно улучшившимися. А вы, мне кажется, даже гордитесь своей отвратительной славой! Как бы там ни было, ересь пагубна. Учтите это, гранд, и послушайтесь моего доброго совета: не зарывайтесь.

– Я – сенатор. Зовите меня «сенатор».

– Ну, разумеется, сенатор фон Эмпиреан.

Последняя фраза прозвучала как насмешка. С этими словами инквизитор и сенатор разошлись.

Дония сидела у окна, выходящего на створки шлюзового отсека. Она не соглашалась покинуть свой пост до тех пор, пока корабль инквизитора не отстыковался и не исчез во мраке. Лишь затем она спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

– Что не так? – требовательно вопросила я, чувствуя растущую тревогу.

– Ничего, Немезида, это я от облегчения! – Она подняла на меня заплаканные глаза и засмеялась. – Ты спасена!

Сидония вскочила и порывисто обняла меня.

– Разве ты еще не поняла? Он, может быть, и рассердился на отца, зато ты в безопасности. – Она уткнулась мне в плечо. – Жить без тебя не могу.

Я не выносила, когда Дония говорила так, будто я для нее – все. На самом деле, это она была для меня всем.

Сидония продолжала всхлипывать. Я обняла ее, хотя подобные жесты до сих пор казались мне неестественными и странными, и задумалась о таком причудливом явлении, как слезы. У меня слезные протоки отсутствовали, поэтому заплакать я физически не могла, однако часто видела плачущих людей и знала, что те обычно плачут от боли либо от страха. Оказалось, плакать можно и от радости.

Единственная наследница галактического сенатора, Дония, как предполагалось, должна была занять место отца, когда тот выйдет в отставку. Это означало, что ей необходимо развивать политическое чутье и учиться разговаривать с другими представителями грандства – правящего класса империи. Такие социальные навыки способствовали бы будущим союзам семьи и обеспечивали бы ее дальнейшее влияние. Единственным средством отточить умение общаться для Сидонии были виртуальные форумы. Сама я никогда в подобном не участвовала, но Дония рассказывала мне, что они проходят в виртуальной реальности, где у каждого имеется свой аватар для контактов с остальными.

Дважды в месяц она вынуждена была присутствовать на официальных форумных сборах, где встречалась с другими представителями «золотой молодежи» из далеких звездных систем. То есть с теми, кому суждено было унаследовать власть в империи. Эти встречи являлись для нее тяжкой обязанностью. Когда она готовилась к ним, ее плечи заранее поникали, а в глазах поселялось уныние.

Матриарх никогда не обращала внимания на подавленное настроение дочери.

– Император уже должен получить отчет инквизитора о его визите, – сказала она ей. – Если твой болван-папочка создал нам новые проблемы…

– Пожалуйста, мама, не называйте его болваном. На свой лад он очень дальновиден.

– …если он их создал, то император поведает об этом своим фаворитам, а те поделятся со своими детьми. Тебе следует держать ушки на макушке, Сидония, и слушать не только то, что они будут говорить, но и то, о чем промолчат. От информации, которую ты соберешь на этом форуме, будет зависеть выживание нашей семьи.

Матриарх придавала огромное значение виртуальным встречам. Она всегда сидела рядом, подключившись к веб-каналу с помощью дополнительного разъема так, чтобы в случае чего подсказать (а, вернее – приказать) дочери, как той следует отвечать.

Вот и сегодня они сели у компьютерной консоли, надели свои гарнитуры и ушли в мир, видимый только им. Я прислушивалась, как Дония, запинаясь от смущения, пытается вести непринужденные светские беседы. Иногда она совершала какую-нибудь ошибку, и матриарх принималась шпынять дочь. В такие моменты мне требовалось все мое самообладание, чтобы не кинуться на нее и не сломать ей руку.

– Что я тебе говорила насчет запретных тем? – шипела женщина. – Даже не заикайся в разговоре с ней о туманности!

– Я просто спросила, так ли это красиво, как я слышала, – оправдывалась Дония.

– Мне безразлично, зачем ты это спросила. Дочь «Окаянного еретика» не имеет права задавать вопросы, которые могут быть неверно истолкованы как научное любопытство. Смотри, вон аватар Сэливара Домитриана, – добавила матриарх. – Сейчас все гурьбой кинутся к нему. Иди, засвидетельствуй свое глубокое почтение, прежде чем к нему будет не пробиться.