Двуликий любовник - [3]
— Чудесный рассказ, сеньор, да...
— Она изучала каталонскую филологию в университете и была романтичной современной девушкой, — продолжаю я добивать и без того уже совершенно уничтоженного чистильщика. — Не спрашивайте, как она смогла полюбить меня, как вообще произошло это чудо. Вы, вероятно, подумаете — как подумали в свое время ее тетки и друзья, — что я женился из-за денег. Но сам я в этом совсем не уверен, судя по тому, как я вел себя потом... У Хуана Мареса печальная история, дружище. Это история человека, который в тридцать семь лет стал альфонсом, а потом так и не смог встать на ноги. Я был альфонсом, сам того не желая...
— Но душа-то у вас добрая...
— Несколько месяцев мы прожили с двумя старыми девами, тетками Нормы, на Вилле Валенти, в волшебном особняке в Гинардо. Всю жизнь меня притягивали его крыши, отливающие золотом, и безмятежный пруд с зеленоватой водой. А потом, следуя современной моде, Норма приобрела квартиру на улице Вальден, в некогда популярном здании архитектора Бофилла[2], в районе Сант-Жуст, там, где мы с вами, собственно, и находимся, сидя на заваленной башмаками кровати...
— Ради бога, хватит...
Он откладывает туфли, поднимается, собирает в коробку щетки и тюбики с кремом и смотрит на меня, сжимая банку с гуталином в руках, и терпеливо ждет, когда я закончу рассказ.
— Работы у меня не было, — безжалостно продолжаю я. — А раз нужда не заставляла меня зарабатывать на хлеб, я быстро оставил попытки что-нибудь подыскать. До знакомства с Нормой я служил в старинной лавчонке в готическом квартале, где продавал шляпы и перчатки, а иногда участвовал в любительских постановках в Грасии. К тому времени моя мать умерла, других родственников у меня не было (отец, фокусник, ушел из дома, когда мне было двенадцать), и я жил с одной неудавшейся актрисой в ее темной квартирке на улице Трех Сестер. С Нормой все сразу пошло по-другому. Мы с ней были романтической, чувственной и лишенной будущего парой. Эта связь не могла длиться долго, потому что ни один из нас двоих не знал, какого черта мы вместе и что нас связывает, помимо кувырканий в кровати...
— Не плачьте, ради всего святого...
— Вскоре Норма начала тяготиться своей зависимостью, и у нее начались депрессии, которые через год привели к двум грязным романчикам: сперва с официантом, потом с таксистом.
— Запутаться каждый может, вы же понимаете...
— А теперь вот с чистильщиком обуви, которого она подцепила неизвестно где, в каком-то баре... О, святые небеса!..
— Забудьте все это. Ваша жена любит только вас.
— Потерпите, уже немного осталось. Четыре года — столько длился наш брак — я засыпал рано и видел чудесные сны. С самого детства я мечтал уйти далеко-далеко, подальше от нашего квартала, от дома, от тарахтения «Зингера», за которым сидела моя мать, от ее старомодных опереточных арий, пирушек и опустившихся друзей по труппе. Все мои мечты осуществились с Нормой. А теперь все потеряно.
— Слушайте, мне пора. Дождь кончился.
— Останьтесь еще немного.
— Нехорошо это, сеньор, честное слово. Вот, я вам тут всю обувь почистил.
Завороженный, я смотрю на батарею вычищенных туфель и ботинок, которые сверкают на кровати, выстроенные в ряд. Они словно улыбаются мне. Тут меня осеняет, что я должен ему за работу. Он уже в дверях.
— Вы с ума сошли!
— Что мне еще остается, разве пулю в лоб пустить.
— Не болтайте ерунды. Всего доброго. Лучше пойдите поищите вашу жену.
Еще долго я не двигаюсь с места. Норма уже никогда не вернется в нашу квартиру на улице Вальден в доме номер семь: она отправилась к своим теткам на Виллу Валенти и наутро прислала служанку за одеждой и вещами. Пару раз мне удалось поговорить с ней по телефону, но я так и не убедил ее вернуться. Она сказала, что я могу оставаться в нашем доме сколько угодно (квартира до сих пор записана на ее имя) и что она не собирается вышвыривать меня на улицу. И больше ничего обо мне не захотела знать.
Терпеливый чистильщик уходит, и я снова слышу удар двери внизу, на этот раз не такой сильный. И одновременно передо мной распахивается другая дверь: та, за которой меня ждет нищета, крушение надежд, головокружительное падение в бездну одиночества и отчаяния.
2
Много лет назад, когда Марес был одиноким подростком и, нацепив на лицо черную маску, продавал потрепанные книжки и комиксы на пустынных перекрестках квартала, он мечтал, что, когда станет старше, напишет удивительную книгу, которая будет начинаться такими словами: «Много лет назад, когда я был одиноким подростком и, нацепив на лицо черную маску, продавал потрепанные книжки и комиксы на пустынных перекрестках квартала, я мечтал, что, когда стану старше, напишу удивительную книгу, которая будет начинаться такими словами...»
Теперь он сидел на грязном ледяном тротуаре Раваля, одетый в лохмотья, вдали от родного дома, и держал в руках аккордеон. У его ног, на разложенной на асфальте газете, лежало несколько монет, брошенных прохожими. В свои пятьдесят два года Марес выглядел моложе: его молодил след от ожога, появившийся на лице после того случая, когда группа каталонских националистов устроила манифестацию прямо на Рамбле. В тот день, три года тому назад, он точно так же сидел на тротуаре, как вдруг кто-то из манифестантов швырнул бутылку с зажигательной смесью, да так неудачно, что она разлетелась вдребезги прямо перед ним. Пламя искалечило его руки и навсегда нарисовало на щеках причудливую печальную улыбку. Брови у него с тех пор не росли, их приходилось пририсовывать черным тупым карандашом; зато на переносице по весне появлялись длинные черные волосы.
Хуан Марсе — один из самых популярных писателей современной Испании — стал известен российскому читателю по книге «Двуликий любовник», выпущенной издательством «Иностранка» в 2001 г. Обладатель престижных международных наград, Марсе в 2005 г. вошел в число финалистов конкурса на премию Сервантеса, которую называют нобелевской премией по литературе испаноязычного мираРоман «Чары Шанхая» удостоен Европейской литературной премии Аристейон и Национальной премии критики (1994) и экранизирован режиссером Фернандо Труэбой (премия «Гойя», 2002)
Рассказ «Гусеница» — одно из самых удачных произведений Дмитрия Вачедина. Сюжет строится на том, что русский мальчик ревнует маму к немцу Свену (отсюда в сознании ребенка рождается неологизм «свиномама»). Повествование ведется от третьего лица, при этом автор удивительным образом словно перевоплощается в мир маленького Миши, подмечая мельчайшие детали — вплоть до «комнаты, из-за своей треугольности как бы стоящей на одной ноге» и двери, которая «шатаясь и проливая кровь, поддается». Герой Вачедина как бы служит объектом для исследований, которого искусственно привнесенные в жизнь обстоятельства — семейные, социальные, но чаще связанные со сквозным мотивом эмиграции — ломают: так, ребенок в финале вышеназванного рассказа навсегда утрачивает русскую речь и начинает говорить только по-немецки.Борис Кутенков.
Мирослав Маратович Немиров (род. 8 ноября 1961, Ростов-на-Дону) — русский поэт, прозаик, эссеист, деятель актуального искусства. Главное сочинение Немирова — фундаментальная «Большая Тюменская энциклопедия» («О Тюмени и о её тюменщиках»).Цель, ставимая перед собой издателем-составителем — описать словами на бумаге абсолютно все, что только ни есть в Тюмени (люди, дома, улицы, заведения, настроения умов, климатические явления, события, происшествия, и проч., и проч.) + описать абсолютно все, что имеется в остальной Вселенной — в приложении к городу Тюмени и/или с позиций человека, в ней обитающего: Австралию, Алгебру, жизнь и творчество композитора Алябьева, книгу «Алиса в стране чудес», и т. д., и т. п.[Примечания составителя файла.1. В этом файле представлена устаревшая версия 7.1 (апрель 1998), которая расположена на сайте ЛЕНИН (http://imperium.lenin.ru/LENIN/27/nemirov/intro-izda.html)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Полина Клюкина не пишет про любовь полов своего поколения. Она пишет про поколение своих родителей. Её короткие рассказы заставляют сопереживать и бередят душу. Наверное, от того, что в них нет стандартных сюжетных схем, а есть дыхание жизни. В 2009 году она стала финалистом Независимой литературной премии «Дебют».
Нагиб Махфуз (1911 г. — 2006 г.) — выдающийся египетский писатель, основоположник современной арабской литературы, лауреат Нобелевской премии, автор трех десятков романов и двенадцати сборников рассказов. В 1988 году Нагиб Махфуз награжден Нобелевской премией «за реализм и богатство оттенков арабского рассказа, которые значимы для всего человечества».«Великий египтянин» и истинный гуманист, близкий как простым людям, так и интеллектуалам, Махфуз был не только блистательным писателем, но и удивительным человеком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы.
Роман А. Барикко «Шёлк» — один из самых ярких итальянских бестселлеров конца XX века. Место действия романа — Япония. Время действия — конец прошлого века. Так что никаких самолетов, стиральных машин и психоанализа, предупреждает нас автор. Об этом как-нибудь в другой раз. А пока — пленившая Европу и Америку, тонкая как шелк повесть о женщине-призраке и неудержимой страсти.На обложке: фрагмент картины Клода Моне «Мадам Моне в японском костюме», 1876.
Книга эта в строгом смысле слова вовсе не роман, а феерическая литературная игра, в которую вы неизбежно оказываетесь вовлечены с самой первой страницы, ведь именно вам автор отвел одну из главных ролей в повествовании: роль Читателя.Время Новостей, №148Культовый роман «Если однажды зимней ночью путник» по праву считается вершиной позднего творчества Итало Кальвино. Десять вставных романов, составляющих оригинальную мозаику классического гипертекста, связаны между собой сквозными персонажами Читателя и Читательницы – главных героев всей книги, окончательный вывод из которого двояк: непрерывность жизни и неизбежность смерти.
«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.