Двухголовая химера - [10]
Осторожно прощупал артефакт – ни намёка на ловушку. Ни намёка даже на хоть какую-то активность. Может, некромант обезвредил посох, чтобы случайно не навредить эльфийке?
«А что, пригодится, – подумал я. – Палка, вроде, крепкая».
И схватился за артефакт, чтобы рассмотреть поближе.
Клянусь, столь глупых ошибок я больше в жизни не совершал.
Череп на навершии вдруг ожил и издал длинный пронзительный вопль. Энергия посоха вырвалась наружу, хлестнула во все стороны – пол заходил ходуном, жалобно задребезжали стёкла. Скелет некроманта резко сел на постели, его пальцы впились фалангами в моё и без того онемевшее предплечье, а в голове у меня прохрустел сухой, безразличный голос:
– Это ты зря.
Пространство затрещало, скомкалось и унеслось прочь, растущая чужая мощь выдернула меня из солнечного мира и швырнула в тёмный, пронизанный тленом слой Эфира, заключив в сложную энергетическую клетку. Краски побледнели, смазались – вместо стен уютного домика вокруг раскинулись серо-чёрные барханы, которые не должны были и не могли существовать в энергетическом пространстве. Так глубоко в Эфир я не заглядывал даже в самых смелых своих исследованиях – потому что боялся взгляда Бездны.
Меня скрутили, обездвижили и заставили смотреть, как из праха, что заменял здесь землю, восстаёт призрак. Он неторопливо обтекал свой костяной остов, словно не мог существовать отдельно, тяжёлая ухмылка не сходила с полупрозрачного лица. Некромант выпрямился, демонстративно хрустнув косточками, и вопросил:
– Что, человече, жадность обуяла?
Я с перепугу кивнул. Призрак говорил на Локуэле с южным акцентом, на новом для меня диалекте. Его черты расплывались, но в них всё же угадывался южанин средних лет, с большим носом, лысиной и глубоко посаженными глазами. Хуже всего был взгляд – подчёркнуто спокойный, словно прячущий за собой безумие.
– Зачем ты пришёл в мой дом? – бросил некромант. – Чтобы обокрасть? Забрать всё, что не пригодится мертвецам?
В его тоне таилась издёвка, которая не сулила мне ничего хорошего. От этого человека – пусть и мёртвого – исходила такая мощь, что заглушить её не мог даже постоянно фонящий Эфир. Некромант мог сделать со мной всё, что угодно, даже распылить на песчинки, и при этом бы даже не вспотел.
– Мне просто стало… любопытно, – выдавил я.
– Неужели? Некоторые люди как сороки, только хуже, – с презрением отозвался призрак. – Птицы всегда чуют безделушки, которые лучше не трогать.
– Меня заинтересовал не посох, а его хозяин.
Некромант скривился и сверкнул глазами.
– Придумай что-нибудь поубедительнее, пока я тебя на тряпки не порвал.
– Мы просто пытаемся выбраться из долины, – сказал я, поняв, что призрак мне всё равно не поверит. – Перевалы…
– А как же вы сюда попали? – перебил некромант. – Через какую щёлку вы просочились, тараканы?
– Из пещер. По высохшему руслу.
– Это на юге что ли?
– Да.
– Так вас, значит, пропустили скорпикоры?
– Скажем, мы проскользнули.
– Ой, врёшь, – с недоверием протянул мертвец. – Не могли вы там «проскользнуть», да ещё и такой компанией. Гном и… Кстати, кто третий? Впрочем, не говори, мне до звезды. А Многощупа-то вы как миновали?
– Если ты о той здоровенной химере на дне моря, то с трудом.
Некромант замолчал, задумавшись. Ветер забвения раздувал серые песчинки под нашими ногами. Я вдруг понял, что нахожусь внутри искусственного мира, запрятанного в глубине Эфира. Точнее не в мире даже, а где-то на его пороге, в монохромном преддверии, в то время как сам мир был скрыт где-то поблизости. Его творец и хозяин пронизывал меня своим псевдоспокойным взглядом, а я по-прежнему не мог пошевелиться. Он мог бы давно прихлопнуть меня, но отчего-то этого не делал.
Я подумал, что это подходящее время, чтобы немного ослабить повисшее в воздухе напряжение.
– Мы уйдём и больше тебя не потревожим, – сказал я как можно твёрже. – Только помоги нам…
– Тебе никто не в состоянии помочь, – сказал некромант сухо. – Даже если я помогу, тебе всё равно скоро конец.
У меня пересохло в горле.
– Почему?
– Потому что ты какой-то неправильный. Жизнь тебе как будто навязана, линии судьбы вообще нет. У тебя просто нет начала, нет родины. Ты везде и всюду лишний.
Призрак замолчал, глядя сквозь меня. Он словно видел нечто такое, чего не видели другие, читал знаки, на которые никто не обращал внимания. Он за минуту узнал обо мне больше, чем я сам узнал за целую жизнь.
Это злило. Это интриговало.
– Расскажи ещё, – прохрипел я.
Некромант скривился, и в глазах его вдруг мелькнула жалость, смешанная с отвращением.
– Слыхал про всемирный событийный поток? Именно в него вплетены все линии судьбы. Его можно увидеть, если много учиться… И по линиям судьбы предсказывать будущее каждого живого существа, каждого камешка у тебя под подошвой. Не точно, конечно, но всё же можно. А у тебя этой линии нет. Ты существуешь вне всемирного потока, отдельно от всех остальных. Это как… А, долго объяснять.
– Я готов слушать.
– Не слишком ли ты обнаглел, человече? – рявкнул некромант, гадливо поджав верхнюю губу. – Заявился в мою усыпальницу, присваиваешь мои вещи, и ещё чего-то требуешь? Я тебе ничего не должен!
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
В мир Нирион нечасто забрасывает иномирцев. А так, чтобы он не понимал ни слова, не умел даже говорить, но при этом умел колдовать - вообще случай уникальный. Конечно, со временем чужак приходит в себя, но не до конца - ни имени у него нет, ни прошлого, ничего. Ни дать, ни взять, жизнь с чистого листа. Можно было бы позавидовать парню, но он-то понимает, что ничего хорошего в этом нет. Тем более что есть у этого человека странности, которые умным людям не дают покоя - потому что рано или поздно они многим аукнутся.
В 23 веке у человечества не осталось причин для страха. Войны позади, экология восстановлена, новые технологии решили проблемы перенаселения и недостатка ресурсов. На Земле установилось относительное спокойствие. Прогресс даровал людям уверенность в завтрашнем дне. Но не случится ли так, что он же её и отнимет?
Двое детей знакомятся с волшебницей Соланж и попадают в необычный мир — Зимерию. В новом для ребят мире нет привычных благ цивилизации, но они поражаются первозданной красоте волшебной страны. Соланж рассказывает детям, что Зимерии угрожает опасность в лице захватчика Даджибаля. Ребятам предстоит отправиться на север континента, чтобы соединить собранный отряд освободителей с армией северной воительницы Ноэль, которая когда-то давно прибыла в Зимерию из их мира. В путь они выходят в сопровождении гиганта-кузнеца Бертрана и его помощников — Аздела и Кседа, а так же в лесу встречают Дастиду и Трофера — детей, чьи родители были убиты по приказу тирана.
Услышать в ночи музыку и пойти на магический зов. Поддаться чарам, которые так легко обрубить, но… зачем? Приманить песней понравившуюся девушку… и оказаться связанным со своенравным созданием воздуха. Пойти за своим сердцем — и столкнуться с застарелым проклятием. Случайная встреча, обернувшаяся судьбой… Магия песни, побеждающая даже эльфов. Маги, эльфы, сильфы, русалки, гномы и саламандры. Сумеют ли они договориться между собой?
Это удивительная история о том, что случается, когда выпускницы Академии Крестных Фей и Ведьм вместо плановой отработки практики, подтверждающей право на получение диплома, решают поступить по-своему. Крестных заказывали? Нет? Ваши проблемы.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
Волшебники суетятся лишь по особенным случаям, когда представляется возможность обокрасть коллегу чародея. Ведьмы же, суетливые от рождения, стараются совершить пакость из пакостей. И только иллюзионист спокоен до тех пор, пока не решает устроить грандиозное представление, попутно спасая город от величайшего зла. Три истории, множество героев и лишь одно главное действующее лицо — магия.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.