Двоюродная Анна - [4]
А между тем эта энергия наполняла меня, и скоро ей стало тесно, она рвалась наружу, рыча и метаясь. Высшая точка напряжения, меня трясло. И вот тогда… Эта проклятая мысль: «Ты будешь только моим!..» Вспышкой, молнией. Взметнулась в сознании. И понеслось. Жуткие, душераздирающие картины. Свист шин, треск, грохот, бьющееся стекло… На обочине среди придорожной пыли на сожженной траве две машины, разбитые вдребезги. И в той серебристой… Женщину выбросило на капот, перевернуло, помяло, придавило… Мутные, дикие, непонимающие глаза… Я слышала, как бешено колотилось ее сильное большое сердце. И там, под ним, тихо угасало другое, крохотное…
«Нет!.. Слышишь?! Нет!!!» Я кричала, ревела, металась. Сдавила яблоко, выжав мясистую белую мякоть. Но было поздно. Разряд уже случился. И ЭТО неизбежно…
Он не понял, обнимал, успокаивал. А сам был совсем обессилевшим. И дождь хлынул резко и угрожающе… Я думала, этот разряд нас уничтожит. Но нет. Только адская головная боль. Мозг будто ковыряли грязными скрюченными когтями. Чуть приутихло — его сырые, с испариной, глаза и соленые влажные губы. Холодный виноватый шепот: «Прости меня. Прости, что не сказал раньше. Ведь я женат…» Нет, мне не было тогда его жаль. Ни отзвука сострадания. Лишь жестокая усмешка. И я ответила ему: «Прости. Я знала это…»
Он часто вызывал у меня умиление. Когда очнулся, так наивно верил моим рассказам о том, как он донес меня до дома, легко и быстро преодолев целый километр. Хотя всё было как раз наоборот. Он потерял сознание от истощения. А я была полна сил и, кажется, подняла бы его вместе с деревом. Было не тяжело, только жутко неудобно. Приходилось постоянно останавливаться и менять положение. Дома отпоила его молоком, и организм быстро восстановил свою работу. Так происходило всякий раз. Жизнь его болталась на границе.
А во мне с каждым разом всё крепло что-то и уплотнялось в какую-то жесткую сердцевину. От нее по спирали пульсировала во мне сила необъяснимая. Она металась, свербила и не давала покоя, жаждала выхода. Один лишь помысел — и обретала она себе направление. Но, люди, знаете ли вы, как трудно властвовать над помыслами своими? Попробуйте сами.
Вон оно, значит, как… Вроде прочитал, вроде понял. Но всё никак не могу поверить. Как же это?.. Неужели и впрямь?!
А здесь, в городе, тоска еще зеленей. И небо в сухих седых лохмотьях. И деревья так нахально растопырились вдоль аллеи. И люди все чего-то мельтешат вокруг. Серьезные такие да надутые. Важные, знать. Еще бы, они по делу спешат. А я вот плетусь бог весть куда, да и нет мне дела ни до чего. Только щекочет где-то в животе какое-то тупое, упрямое раздражение.
Что это? Уперся прямо в двери больницы. Ведь домой же хотел. Зайти, что ль, теперь? У, неохота-то как… Может, не надо?
— Ну быстрее, мужчина. Чё встал-то?
Экая сердитая дама. Санитарка, небось. Видно, уж надо зайти.
Фу, опять эти белые, бесконечные коридоры. Холодные и тусклые, как переходы из одного мира в другой. Кое-где больные попадаются. Сидят в своем одиноком оцепенении. То ли спят, то ли думают, то ли пребывают где-то не здесь. А вот и нужная палата. Кому нужная? Что я могу ей сказать, чем утешить? Только бы не плакала.
Смотри-ка, даже рада видеть меня. А то я думал, что я ей тоже противен уж стал. Как всё-таки наивно-доверчивы женские любящие сердца. Ну, как самочувствие? Лучше? С чего бы это? Нашла, что ли, здесь себе какого-нибудь безрукого хромого? А хорошо бы…
— Знаешь, милый, сестра твоя ко мне сегодня заходила. Ну как какая? Двоюродная. Анна.
Меня так и передернуло. И комочек в груди задрожал часто-часто. Что ей здесь могло понадобиться? Ужель мало ей?.. Вот ненасытная…
— Вчера приехала откуда-то, я забыла, она говорила. Почему ты о ней никогда не рассказывал? Такая женщина милая… Молодая совсем, а в глазах столько… мудрости, что ли. Интересная, добрая.
Угу, добрая. Не видеть вовек бы такой доброты. Вот коварная.
— Правда, странная немного. Всё интересовалась, как здоровье, о тебе вскользь что-то спросила. Уж такая заботливая да болезная. Икону вот оставила. Помолиться меня с ней вместе заставила.
Что еще за икону? Господи! Да это ж та самая! Из храма пропала сразу, как написал ее. Богоматерь… Неужели я так писал?..
— Потом стала говорить, что я поправлюсь обязательно, а она за всё ответит. Я не совсем ее понимала. Она так горячо, чуть не в исступлении что-то мне шептала, плакала. Я было уж врача хотела звать. Но почему-то так жаль ее стало. И я тоже — в слезы. Мы обнялись и рыдали. Какая глупость, правда? Но так на душе хорошо становилось, так свободно, будто что-то грязное и тяжелое со слезами вытекало. По капле. Она всё за что-то прощения у меня просила. И плакала. И всё твердила про то, какая я хорошая и — как это она сказала? — светлая. Что как это здорово, что я так искренне, бескорыстно и, да, — самоотверженно люблю тебя. И что это одно нас и спасло… Да, она еще сказала, чтоб ты простил ее, помолился и икону поцеловал эту…
Я чувствую, что весь дрожу. Надо бы взять себя в руки. Но руки не слушаются и тянутся к иконе… А жена всё стрекочет что-то без умолку. Будто год ни с кем не говорила. А впрочем, так оно ведь и было… Просит что-то.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.