Единственное, чего нам следует страшиться, — самого страха.
Президент Франклин Д. Рузвельт. Из инаугурационной речи 4 марта 1933 года.
В окрестностях Лиона, Франция
Две недели спустя, 22.07
— Пожалуйста, выньте из карманов все металлические предметы: ключи, монеты, мобильные телефоны, очки. Положите их в контейнеры, прежде чем пройти через арку металлоискателя. Заранее благодарны.
Очередь, длинной змеей выстроившаяся у стойки досмотра перед залом вылета, походила на толпу, ожидающую входа в парк развлечений. По большей части она состояла из людей, возвращавшихся из отпусков. Об этом свидетельствовали загар, беспечность и расслабленность во всем. Они до последнего момента игнорировали просьбу охраны и начинали суетливо выворачивать карманы и извлекать оттуда запрещенные предметы, лишь оказавшись у металлоискателя и аппаратов рентгеновского досмотра.
В очереди выделялся своей внешностью лишь один человек — высокий мужчина в черном. И дело было даже не в его безупречно отглаженной сутане и белом воротничке-стойке среди моря кричаще ярких футболок, шортов и сандалий. Уже на подходе к арке он аккуратно вынул все металлические предметы и держал их в одной руке. Но охранники, естественно, не обратили на это внимания. Аэропорт стал широко использоваться относительно недавно и приобретал все большую популярность благодаря низкой стоимости билетов на чартерные рейсы и относительной близости к городу, находившемуся в тридцати милях к северу. Именно поэтому он его и выбрал. Охраняется не так строго и тщательно, как более крупные аэропорты, да и квалификация персонала значительно ниже. Он проделывал это и прежде, когда надо было ускользнуть из страны незамеченным.
Он улыбнулся охраннику, аккуратно высыпал пригоршню мелочи и ключи в один из серых пластиковых пакетов, лежавших стопкой за рентгеновским аппаратом. Все выглядело нормально и естественно. Теперь можно проходить через металлоискатель. Мужчина шагнул в арку, громко заверещало сигнальное устройство. Так и должно быть.
— При вас имеются какие-либо еще металлические предметы, святой отец? — спросил по-французски охранник и отвел мужчину в сторону.
Тот похлопал по карманам, покачал головой:
— Нет.
— Хорошо. Тогда попробуйте пройти через арку еще раз.
Мужчина повиновался, машина опять запищала.
— Прошу вас, станьте вот здесь. Раздвиньте, пожалуйста, ноги. Вот так, благодарю. — Охранник провел ручным металлоискателем вдоль черного одеяния. Прибор громко запищал, оказавшись на уровне правой руки в перчатке.
— Нельзя ли взглянуть, что у нас здесь? — с подозрением произнес охранник.
— Да, да, конечно, — ответил священник и воскликнул: — Господи, какая глупость! Сколько времени прошло, а я постоянно об этом забываю.
Эту часть роли он отрепетировал особенно тщательно. Смысл заключался в том, чтобы убедить окружающих, будто он уже много лет является инвалидом. Недавнее ранение может вызвать излишние вопросы и недоверие.
— Забываете о чем?
— О руке, — пояснил он и стянул перчатку. Под ней оказался розовый протез, прикрепленный к запястью.
Стоявшие в очереди дамочки сочувственно заахали, молоденькие девушки захихикали.
— Прошу прощения, сэр, — сказал охранник и покраснел. Ему было стыдно за нетактичное поведение пассажиров.
— Да ничего страшного, это моя вина. Такое случается со мной постоянно, а я никак не могу привыкнуть.
— Благодарю, святой отец. Простите. Куда направляетесь?
— В Женеву.
— Что ж, по крайней мере хоть вылет состоится вовремя. Без задержек. В последние дни со всеми этими проверками рейсы у нас часто задерживаются.
— Лично я никуда не спешу, — заметил священник, забирая свои монеты и ключи. — Поверьте, мне есть о чем подумать.
— Приятного вам полета, святой отец.
— Благослови тебя Господь, сын мой, — ответил Кассиус.
Охранник еще долго провожал взглядом однорукого мужчину, неторопливо шагающего по залу.
И по многолетней привычке осенил его крестом.
