Двойник императора - [17]

— Ну что? — спросил Билли.

— Ты был прав, — ответил Кедди и осторожно присел на краешек скамейки.

— Я тебе говорил, что они сволочи. Все сволочи, — уже ни к кому не обращаясь, добавил Билл. Видя, как сморщился от боли Кедди, Левински спросил:

— Они тебя били?

— Ага, — кивнул Кедди, — два раза. Вот сюда и еще вот сюда — вот так.

— Смерть им.

— Что? — не понял Кедди. — Я говорю — «смерть им».

— Ты что же, хочешь их убить?!

— А то! Ты же мой троюродный брат, и мы вместе работаем на лесопилке. Неужели ты думаешь, что я позволю им тебя избивать?

Кедди ничего не ответил, а только осторожно дотронулся до копчика.

— Болит? — спросил Ленински.

— Да.

— Вот еще немножко посижу, а потом пойду и убью их.

— Убей, а то у меня здесь такой синяк, — пожаловался Кедди.

— Тогда я не буду сидеть и пойду прямо сейчас, — предложил Билли.

— Ага, иди, — согласился Кедди, — а я тебя здесь подожду — на скамейке.

Билли поднялся и пошел по направлению к зданию агентства. Он немного приволакивал ногу из-за спрятанного в штанах автомата.

Когда Левински вошел в холл, его остановил охранник:

— Ну-ка стой, парень. Ты куда направился? — В агентство Савина.

— А что в штанах прячешь? Ну-ка покажи. Билли шарахнулся в сторону так, что едва не упал.

— Ладно, Виктор, не тронь этого придурка. Они все прячут свои диски в штаны.

— Ну хорошо, проходи, — согласился Виктор.

Билли поднялся по лестнице и, остановившись перед одной из дверей, достал из штанов автомат. Это был удобный «пикколо» — небольшой и скорострельный, который Левински украл у пьяного полицейского.

Досчитав до пяти, Билли толкнул дверь и, выставив перед собой автомат, закричал:

— Умрите, подонки, умрите, эксплуататоры! — И хотел было начать стрелять, но тут увидел, что на него смотрят три женщины с побелевшими от ужаса лицами.

— Мамочка. — пролепетала одна, — он нас сейчас убьет.

— Это агентство Глена Савина? — уточнил Билл.

— Не-нет, — ответила та, что была в состоянии говорить. — Агентство Савина этажом выше.

— Тогда извините, — пятясь, отвесил поклон Левински и, выйдя на лестницу, поднялся еще на один этаж. Затем также толкнул дверь ногой и, уже не спрашивая, открыл огонь.

Он стрелял в мечущихся, кричащих людей до тех пор, пока не закончились патроны. Затем отстегнул пустой магазин и полез в карман за вторым. Пока он возился в разгромленной и забрызганной кровью приемной, появился Эриксон.

— Стой, — сказал он, наводя на Левински дробовик. Ствол дробовика был такой широкий, что Билли замер от ужаса, представляя, что с ним будет, если этот человек вдруг выстрелит.

— Положи автомат на пол. — приказал Эриксон. Билли осторожно наклонился и положил «пикколо» прямо в лужу крови.

— Что же это такое? — из-за спины Эриксона показался Глен Савин. — Что же это такое, а? — Он переходил от тела к телу и заглядывал в лица, стараясь опознать убитых.

— Ну что, босс? — не сводя взгляда с Левински, спросил Эриксон.

— Да как тебе сказать? — уже спокойнее заговорил Савин. — С одной стороны, у нас не будет проблем с «пустыми» — теми, кто надоедал по пустякам, но, с другой стороны, вот лежит Жур — он приносил неплохой материал, а вон там, у окна, это Брумель. Тоже довольно профессиональный парень был.

Осторожно, чтобы не испачкать ботинки в крови, Савин добрался до лестницы и крикнул:

— Охрана! Мерзавцы! Вы что, спите?!

— Нет, сэр. — Из-за лестницы показалась голова одного из секьюрити.

Неожиданно из приемной послышался выстрел дробовика. Когда Глен вместе с двумя охранниками вбежали туда, они увидели только виновато улыбающегося Эриксона, который пожал плечами и объяснил:

— Он чихнул, сэр.

18

Крысы прыгали друг на друга и вцеплялись зубами в сетку, но Рурк не давал им есть, ища глазами своего любимца по кличке Сержант. Наконец он обнаружил его сидящим в углу и спокойно наблюдающим за суетой своих собратьев.

— Ты чего, Сержант, заболел, что ли? — спросил Рурк. Однако его любимец не обратил на служителя никакого внимания.

— Да не приставай ты к нему. Он уже сыт, — сказал подошедший Константинос, напарник Рурка. — Вон рядом с ним половина крысы лежит. Он своим товарищем пообедал.

— И правда! — разглядел Рурк половину крысы. — Ну, подлец.

Он постучал ведром о край кормушки и выбил остатки корма.

— Половину сожрал и другим ничего не дал, — сказал Константинос. — Опасный парень — всех в страхе держит.

— А я как чувствовал, когда называл его Сержантом. Не поверишь, только увидел его и сразу сказал себе — это Сержант, — вспомнил Рурк.

— Ну вот, как нашивки получил, так и пошел своих жрать.

— Настоящие звери.

— Да и у людей так же. Если ногу не отожрут, то сделают так, что сам повесишься. Люди — цивилизованные существа.

Некоторое время Рурк и Константинос молча наблюдали за тем, как крысы, торопясь, заглатывали корм. Затем Константинос сказал:

— Я слышал, что их готовят для военных целей.

— Да ну, ты скажешь. Скорее для опытов. Какие из крыс вояки? Вот собаки — это другое дело. Она и связной может быть, и камикадзе, а крыса она и есть крыса. Жадность в ней одна да подлая злоба. Эх, сволочи вы сволочи, — вздохнул Рурк и постучал пальцем по сетке. Несколько крыс прыгнули на сетку и зашипели, словно змеи.