Двойная рокировка - [10]
Так что святой Лаврентий у нас всегда с решеткой, Себастьян — со стрелами, а полковник Мастед[19] — с гаечным ключом. Теперь вам понятно?
Эбби, торопливо записывающая слова профессора, с улыбкой кивнула.
Барроу снова посмотрел в окно.
— Эбби, взгляните на часы. Нам пора в Национальную галерею. Вы бегите, а я еще кое-что полистаю.
— Хорошо, профессор. Большое вам спасибо!
Эбби вышла, закрыв за собой дверь. Барроу снова подошел к окну и осторожно выглянул на улицу.
«Черт», — выругался он про себя, вытирая отвислые щеки красной банданой, которую вынул из нагрудного кармана.
Потом взял пальто и вышел из кабинета, повернув в замке ключ.
У выхода из здания он остановился и бросил взгляд на стеклянную дверь. На другой стороне улицы стоял человек в костюме и черных очках. Просто стоял и ждал. «Наверное, хочет что-нибудь оценить. Чертовы американцы», — подумал профессор. Подчас он предпочитал забывать, что сам относится к их числу.
Барроу прошел мимо стеклянной двери и повернул в коридор, решив воспользоваться другим выходом в торце здания. Металлический створ захлопнулся за ним с резким звуком, заставившим его вздрогнуть.
«Наплевать», — подумал он, выходя на Стрэнд, залитую солнечным светом.
Человек в костюме, стоявший напротив главного входа, посмотрел на часы и бросил недоуменный взгляд на стеклянную дверь. Потом вынул мобильный телефон и стал набирать номер.
Барроу медленно шел по улице, слегка подволакивая ногу. Операция на бедре, проведенная два года назад, все еще давала о себе знать. Его обтекал поток туристов и служащих. Летнее солнце припекало спину, но профессор из принципа не снимал свой толстый пиджак в елочку. Надо же как-то противостоять той возмутительной манере одеваться, которую позволяет себе современная молодежь.
В витрине магазина его внимание привлек диск с записью музыки Верди. Посмотрев на стекло, он увидел уже знакомое отражение.
На противоположной стороне улицы стоял человек в костюме.
«Что ему нужно? — подумал Барроу. — Если он хочет поговорить со мной, то почему не подойдет?» Профессор свернул на Сент-Мартин-лейн, по-прежнему щадя свою ногу. У памятника Оскару Уайльду было еще многолюдней. Знаменитый писатель лежал в гробу, попыхивая трубкой.
«Должно быть, все они с поезда», — подумал Барроу, глядя на толпу, валившую со станции «Черринг-кросс», и украдкой посмотрел на стекло другой витрины. Человек в костюме по-прежнему преследовал его. Только теперь он был не один, и эта странная парочка явно направлялась в сторону профессора.
ГЛАВА 5
Развернувшись, Барроу стал проталкиваться сквозь толпу выходящих из метро людей и спустился на станцию «Черринг-кросс», раскинувшую свои лабиринты под Трафальгарской площадью.
Поблуждав по переходам, профессор поднялся по лестнице и очутился в самом центре Трафальгарской площади, у памятника лорду Нельсону и в нескольких сотнях метров от Оскара Уайльда. Лавируя между туристами и голубями, он устремился к Национальной галерее.
Пройдя через вращающуюся дверь, профессор ступил на мраморный пол вестибюля, где его уже ждала стайка резвящихся студентов.
— Господи Иисусе и все Святое семейство! Я уже здесь, лягушата. Прекращайте валять дурака и обратите свои помыслы к искусству!
В музейных стенах он чувствовал себя как дома. Студенты здесь были лишь дополнением. Они каждый год менялись. Для профессора Саймона Барроу преподавание являлось лишь поводом в очередной раз соприкоснуться с любимым искусством. А учебные экскурсии он рассматривал как предлог, чтобы навестить старых друзей и попытаться проникнуть в их тайны.
— Начнем с самого начала и закончим, только когда все обойдем. Если, конечно, к этому времени кто-нибудь еще останется на ногах.
Барроу стал подниматься по белокаменной лестнице, повернувшись спиной к ступенькам, чтобы идущие за ним студенты могли его слышать. Кончилось тем, что он споткнулся и упал, приземлившись на пятую точку.
Многие из тех, кто прослушал курс его лекций по истории западноевропейского искусства, по-настоящему увлеклись этой темой и даже выбрали ее в качестве своей специализации. Но сейчас было только начало семестра и приоритеты еще не определились. Пока происходила своего рода фильтрация.
— Леди и джентльмены, приглашаю вас на экскурсию по главным достопримечательностям Национальной галереи. Прошу проявить приличествующий случаю благоговейный трепет с обязательным просветлением в конце.
На верхней площадке Барроу повернул налево и направился к залам, где были собраны самые старые картины из музейной коллекции. Профессор уже много лет находился в добровольной эмиграции, на которую обрек себя, чтобы постоянно пребывать среди родственных душ. Со временем его американский акцент совершенно исчез, сменившись английским — таким же стопроцентно британским, как верховая охота на лис с гончими.
— Начнем отсюда.
Он остановился перед огромным позолоченным алтарем, украшенным фигурами святых и церковнослужителей.
— Прежде чем я начну свою лекцию, которая перевернет ваше представление о жизни, позвольте мне вкратце обрисовать те времена. В эпоху кино и телевидения, цифровых фотокамер и порнографических картинок довольно трудно представить, какой была жизнь до изобретения печатного пресса. Но вы все-таки попытайтесь.
Джорджо Вазари был настоящим человеком эпохи Возрождения — художником, архитектором, писателем и ученым. Но наиболее он известен своей книгой «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, скульпторов и зодчих» — до сих пор это главный источник сведений об итальянском Ренессансе. Именно благодаря Вазари мы так много знаем о Леонардо, Микеланджело, Тициане и других гениях. Более того, этим трудом он положил начало новой науке — искусствознанию.Но кем был сам Вазари? Книга, которую вы держите в руках, — попытка рассказать историю человека, навсегда изменившего наши представления об искусстве.На русском языке публикуется впервые.
Неизвестный мужчина намеревается выбраться из странного учреждения, но ему мешает персонал, а также непостижимая болезнь. Как распознать человека? Кто я? Кто они? Кто мы?
Красивая кукла – отличный подарок для девушки. Что может быть лучше? Тем более, кукла так похожа на тебя.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.