Двойная наживка - [35]

Эти дельцы были не дураки. Деньги, предназначенные для взятки, должны были поступить из иностранной корпорации, имевшей банковский счет в Нассау. Эти средства должны были быть переведены по телеграфу с Бэй Стрит в акционерную компанию на Большой Кайман, а оттуда на анонимный счет, открытый специально для Клинтона Тайри в одном из банков Панамы. Таким образом, внезапно обретенное богатство новоиспеченного губернатора Флориды было бы защищено гарантиями секретности трех иностранных правительств.

Мошенники-дельцы сочли этот план оригинальным и безупречным и были ошарашены, когда Клинтон Тайри посоветовал им интимно пообщаться друг с другом. Упомянутые дельцы по своей наивности вложили большие средства в избирательную кампанию Клинтона Тайри и теперь не могли поверить, что это был тот самый человек и что именно он теперь выступил в печати штата, охарактеризовав их как «подонков, недостойных даже пресмыкаться в грязи»

Богатые дельцы были еще более изумлены, узнав, что все их беседы с губернатором оказались тайно записанными на пленку им самим. Они об этом узнали только, когда к их затейливо обставленной конторе на Брикелл Авеню подъехали – машины, полные молчаливых агентов ФБР, вооруженных ордерами на арест, и вся связанная золотой цепочкой банда была арестована. Скоро Внутренняя Служба Доходов бодро принялась за расследование, и через полгода одна из величайших фирм по земельному благоустройству и развитию в Юго-Восточной части Соединенных Штатов оказалась плавающей брюхом кверху.

Это был волнующий и важный момент в истории Флориды. Редакционные статьи флоридских газет прославляли губернатора Клинтона Тайри за львиную храбрость и честность, в то время, как ученые мужи из радиокомпаний пророчили ему роль предвестника стремительного становления Нового Юга.

Но, конечно, люди, которые в действительности имели вес, то есть люди с деньгами и облеченные властью, вовсе не рассматривали нового губернатора как героя. Они видели в нем опасную помеху – гвоздь в заднице.

Конечно, каждый ловкий политик во Флориде становился в позу и высказывался в пользу честного правительства, но немногие смутно понимали эту мысль и еще меньше было таких, кто был готов испытать это на практике. Клинт Тайри был иным, он был препятствием. От него исходили чуждые сигналы.

Учитывая тот факт, что Флорида больше не была целинной землей, соперничество алчных дельцов было жестоким. Преимущество получили те, у кого была возможность дать приличную взятку и у кого были более влиятельные связи. В Солнечном Штате рост всегда зависел от прививки, развитие от взятки: тот, кто был против коррупции, был со всей очевидностью против прогресса. Что-то надо было делать.

Круги, заинтересованные в развитии штата, имели возможность выбирать из двух вариантов: ждать, пока истечет срок губернаторства Тайри и тогда проголосовать за его отстранение от должности, или обвести его вокруг пальца.

Что они и сделали. Они бросили все свои ресурсы и сосредоточили все внимание на развращении тех, кто больше всего был им необходим, при этом задача была достигнута при минимальном сопротивлении. Губернатор получил большинство в один голос в кабинете штата, и для его политических противников было простой задачей обеспечить лояльность оппозиционного большинства. Для этого требовались только деньги. В равной мере было просто (хотя и несколько дороже) обеспечить поддержку в палатах штата, так что часто налагемое Клинтоном Тайри вето автоматически отменялось.

И очень скоро новый губернатор выяснил, что почти в каждой важной политической битве он оказывается среди проигравших. Он убедился в том, что давать интервью Дэвиду Бринкли или появляться на обложке «Тайм» не значило ничего, пока его коллеги голосовали за то, чтобы сдать каждый дюйм флоридского побережья объединившимся моголам с пальцами, унизанными перстнями. С каждым поражением Клинтон Тайри становился все мрачнее, подавленнее и нелюдимее. Письма, которые он диктовал, становились настолько непонятны и нечестивы, что его помощники боялись их отсылать с печатью штата и тайно их переписывали.

Они шептались между собой, что губернатор слишком похудел, что его костюмы теперь не всегда выглажены, что волосы его становятся космами. Некоторые республиканцы даже пустили слух, что Тайри страдает какой-то ужасной венерической болезнью.

Тем временем богатые дельцы, которые пытались его вначале подкупить, в конце концов оказались ответчиками на процессе, а губернатор был главным свидетелем обвинения. Это, как говорят, было похоже на цирк. Друзья Клинтона Тайри считали, что он держал себя, как и следовало ожидать, враги же говорили, что он выглядел скованным и неопрятным, похожим на наркомана, когда давал показания на свидетельском месте.

Процесс оказался сомнительной победой. Дельцы были признаны виновными в подкупе и заговоре, но наказание, которое они понесли, было всего лишь порицанием. Ведь они были семейными людьми, объяснил судья, и ревностными прихожанами.

По проклятому совпадению через день после вынесения приговора кабинет правительства Флориды проголосовал большинством в шесть голосов против одного за закрытие заповедника дикой природы Воробьиная Отмель и продаже ее Корпорации по развитию Воробьиной Отмели за двенадцать миллионов долларов. Объявленной причиной этой продажи была несчастная гибель единственного оставшегося в живых воробья Карп Сигрейв (умершего от сексуальной неполноценности или от преклонного возраста). Ради этого вида зеленый заповедник и был в свое время создан. Учитывая смерть последней редкой птицы, кабинет решил, что не было смысла продолжать оставлять втуне во всех отношениях удобное побережье. Единственный голос, прозвучавший против земельной сделки, принадлежал, конечно, губернатору, и только потом он узнал, что главным держателем акций Корпорации по развитию Воробьиной Отмели был не кто иной, как его доверенный коллега, лейтенант-губернатор.