Двойная ложь - [6]

— Как относится к нему ваш муж?

Лицо ее снова помрачнело:

— Как я уже сказала, он все время работает.

— Сколько лет вы замужем?

— Пять.

— Вы любите мужа?

— Я же говорю, мне хочется убить его. Нет, не люблю.

— Почему же вы от него не уходите?

— Потому что если я уйду, то он меня убьет.

Ну вот, опять, подумал я.

— В буквальном смысле? — спросил я.

— В переносном, — ответила она. — Он сказал, что, если я подам на развод, он позаботится, чтобы сын мне не достался.

— Как же ему это удастся?

— Нам обязательно говорить об этом сейчас?

— Нет, если вы не хотите, — сказал я. — Теперь я задам вам вопрос, который обязан задать. Он когда-нибудь бил вас?

Она покачала головой:

— Нет. Для этого он слишком умен. Однако он постоянно унижает меня, ставит под сомнение каждый мой шаг. Он настроил против меня моих родных — и друзей тоже. Говорит мне, что я уже не так красива, как прежде. Или что я слишком тощая.

— И когда он так говорит, как вы на это реагируете?

— Я хотела бы иметь возможность сказать вам, что отвечаю ему тем же. Хотела бы, чтобы мне хватало на это сил. Но их не хватает. Мне слишком больно. И ему это известно. Он питается этим.

Пожалуй, самое время. При первых встречах с пациентами я — в тот или иной момент — задаю каждому из них один и тот же вопрос:

— Что вы хотели бы получить от наших встреч?

— Силу, которая позволит мне восстать против него, — ответила она. — Раз и навсегда.

Она снова потянулась за носовым платком, и я решил провести остаток нашей беседы в более легком тоне. Мы поговорили о ее прошлом. Она выросла в Ларчмонте, к северу от Манхэттена. Единственный ребенок в семье. Родители живут сейчас в Темпе, штат Аризона. Выпускница Университета Брауна. Мечтала заниматься моделированием одежды. Но работала закупщицей в «Бергдорфе». С мужем познакомилась на показе модной одежды.

По прошествии пятидесяти минут мы договорились встречаться раз в неделю. Всегда в один день и в одно время: четверг, четыре часа. Дошел черед и до обсуждения оплаты. Она еще раз повторила, как важно, чтобы муж не узнал о ее визитах к психотерапевту.

— Он просматривает все мои чеки, следит за кредитными карточками, — сказала она. — Ничего, если я стану платить вам наличными?

Я ответил, что не вижу причин, этому препятствующих.

Она порылась в рюкзачке, вытащила банковский конверт. Извлекла из него и протянула мне три новенькие стодолларовые бумажки.

— А муж не заметит, что вы сняли деньги со счета?

— Но девушке ведь нужны деньги на карманные расходы, правда?

Сэм надела плащ, поправила бейсболку «Янки». Бейсболка была модная — из серой фланели, искусно состаренная.

— Вы болельщица? — спросил я.

— Когда я росла, у моего дяди был сезонный билет. Он часто водил нас с папой на матчи. Приятные воспоминания.

Мы пожали друг другу руки.

— Итак, до следующей недели, — сказала она.

Сэм Кент. Саманта Кент. Миссис Саманта Кент.

— Здравствуйте, Дэвид.

— Привет, Мамка, — сказал я. — Rád te vozím.

Мила хмыкнула:

— Вы только что сказали, как приятно вам было меня подвезти.

— Черт. Но все же, признайте, я почти попал, верно?

— Да. Вы делаете успехи, Дэвид.

Каждый вторник, в пять часов Мила приходила в мой офис с регулярным визитом. Главный смысл ее посещений состоял в том, что я подписывал чеки. Коммунальные услуги, арендная плата и все прочее, что связано с практикой. Иногда я подписывал и книги. Люди звонили и спрашивали, нельзя ли прислать мне экземпляр «Человека-маятника» и получить мой автограф. Одним он требовался для библиотеки, другим, хоть они никогда в этом не признавались, — для перепродажи на интернет-аукционах.

— Кстати, — сказал я, подписав последний чек, — о моем новом пациенте, мистере Сэме Кенте. Это вовсе не мистер. Сэм — сокращенное от Саманта. Как бы там ни было, не буду объяснять причину — тайна пациента и прочее, — но она предпочитает расплачиваться наличными. Так что, если не трудно, когда понесете чеки в банк, положите вот это на мой счет.

И я протянул ей триста долларов.

Два дня спустя я приветствовал в своем кабинете Сэм Кент. Джинсам и свитеру пришел на смену превосходный костюм из серой шерсти. Светлые волосы, спрятанные в прошлый раз под бейсболкой, были, как выяснилось, прямыми и длинными. Выглядела она весьма элегантно.

— Похоже, вы сменили стиль, — сказал я.

— Приоделась, чтобы пообедать с подругой, — пояснила она, опускаясь в кресло напротив меня. — Я сказала ей, что направляюсь к вам, и выяснилось, что ей известно ваше имя. Она читала какую-то статью о вас.

— Неужели?

— Да, и еще она сказала, что несколько лет назад вы потеряли жену.

— Это правда.

— Сочувствую. Я вот подумала… — Голос ее стал тише. — Ну, то, что вы психотерапевт, — помогает это вам или вредит? Я к тому, что при вашей работе вы, наверное, разбираетесь в собственных эмоциях лучше остальных.

Так вели себя многие мои пациенты. Исходя из предположения, что, раз они поверяют мне свои самые глубинные, темные, интимные тайны, это дает им право знать все и обо мне. Однако Сэм уже спохватилась.

— Господи, куда меня занесло? — ахнула она. — Это же не мое дело.

— Все нормально, — сказал я.

— Мы встречаемся, чтобы разговаривать обо мне, ну так давайте этим и заниматься.