Дворец райских наслаждений - [198]

* * *

Ошарашенный доктор никак не мог забыть лица оставшихся в доме друзей. Казалось, Аиртон едва отдает отчет в происходящем, поэтому Генри пришлось взять его за руку, вести за собой, когда они пошли через густой подлесок. Линь и солдаты стояли у телеги и знаками дали им понять, что нужно поторопиться. В любой момент могли появиться боксеры, и солдаты держали ружья наготове. Линь с явным неудовольствием посмотрел на чемоданы, однако, не говоря ни слова, закинул их в повозку и, подняв борт, лязгнул задвижкой. Телега медленно тронулась с места. Путь лежал среди деревьев. Впереди солдаты вели под уздцы коней.

Только когда процессия выбралась на тракт, Линь успокоился и приказал солдатам сесть на лошадей. Они быстро поехали сквозь ночь. Телегу потряхивало на грунтовой дороге.

Они остановились у небольшого крестьянского дома, во дворе которого высился стог сена. Майор Линь приказал иностранцам лечь на голые доски телеги, а солдаты принялись накидывать на них сено. «Меня хоронят заживо за грехи мои», — подумал доктор, но, когда он закрыл глаза, перед внутренним взором снова возникли лица друзей, с укором взиравшие на него.

Когда они добрались до городских ворот, их встретил караул, пожелавший осмотреть повозку. Доктор услышал, как кто-то грубым голосом осведомился у майора Линя, чего он явился в город посреди ночи. Майор Линь ответил, что привез на конюшни сено, и какое вопрошавшему дело, когда майору приезжать, а когда уезжать из города. Быть может, вопрошавший желает задать те же вопросы мандарину, приказы которого выполняет майор? Ворота со скрипом отворились, и телега, громыхая, въехала в город.

Прежде чем они достигли рыночной площади, телега свернула на боковую улочку и наконец остановилась. Раздался голос майора Линя, приказывавшего всем вылезти наружу. Задыхающиеся люди, царапая себе лица, принялись поспешно разгребать сено. Обнаружилось, что телега стоит в темном переулке у деревянной двери, которую охраняло два каменных льва. Путникам выдали черные шерстяные плащи с капюшонами, под которыми можно было спрятать лица. Убедившись, что все оделись, майор Линь забарабанил в дверь. Их ждала накрашенная женщина с жестоким лицом, покрытым толстым слоем белой пудры.

— Майор Линь, как я рада вас видеть! — жеманно улыбнулась она. — Ах, и Ma На Сы-сяньшэн. Как же давно я вас не видела, — она подняла фонарь, осветив лицо Элен. — Сяоцзэ, вы ведь не в первый раз посещаете мое заведение! — Она протянула руку и костлявыми пальцами, усыпанными кольцами, потрепала девушку по щеке. — Вы, как всегда, неотразимы. — Элен отшатнулась. — Ну заходите же, заходите скорее, — женщина засеменила на маленьких ножках по освещенной фонариками дорожке. — Вы, должно быть, проголодались и устали после столь тяжкого путешествия. Какие у вас миленькие детишки, — проворковала она, — я ведь не ошибаюсь и передо мной действительно знаменитый Ай Дунь-ишэн? Добро пожаловать, дайфу, я очень рада вас видеть. Знаете, всех друзей мандарина здесь ждет самый теплый прием. Для нас такая честь развлекать вас в нашей скромной обители.

Один двор сменял другой. По телу Элен пробежала легкая дрожь, когда она увидела знакомый павильон, и Генри обнял девушку за плечо, словно желая ее защитить. Дети с трепетом смотрели по сторонам. Им еще ни разу в жизни не доводилось бывать в таких роскошных дворцах.

— А сейчас нам предстоит подняться по лестнице, — сказала женщина. — Причем как можно тише. Сейчас все должны уже спать, однако надо соблюдать осторожность. В последнее время к нам приходит очень много народу. У нас столько гостей… однако больше всего мы рады, конечно же, вам.

Они стали подниматься по темным ступеньками. Впереди, тяжело дыша, ступала хозяйка. В доме стоял спертый запах духов, из некоторых комнат второго этажа раздавались странные поскрипывающие звуки. Один раз до них донесся чей-то грубый смех, а вслед за ним и пронзительный вопль. Джордж захныкал от страха. Женщина повернулась. Мерцающий фонарь осветил на ее лице жестокую улыбку.

— Тебе нечего бояться, малыш. Это всего-навсего развлекаются наши гости. Я бы дала тебе поглядеть, но боюсь, твоя матушка не разрешит. — Она усмехнулась и повела их по коридору, пока не уперлась в стену. Женщина отвела в сторону свиток и повернула скрывшуюся за ним задвижку. Потайная дверь распахнулась, и перед путниками предстала еще одна лестница.

— Теперь уже близко, — сказала женщина. — Идем по очереди, один за другим. Ступайте тихо, очень тихо. Правда, здорово, малыши? Настоящая потайная дверь! Какие же вы миленькие, — она погладила Дженни по голове. Нелли привлекла дочку к себе, и Матушка Лю рассмеялась.

Они оказались в отделанном деревом коридоре.

— Вот это — моя комната, — сказала Матушка Лю. — Если вам что-нибудь потребуется, не стесняйтесь и стучитесь ко мне. А вот это, дайфу, ваша комната, — она открыла дверь, которая вела в помещение, залитое светом горящих свечей. Большую часть места занимала огромная кровать с балдахином, укрытая красным покрывалом. На полу лежало два матраца, по всей видимости, приготовленных для детей. Нелли впилась взглядом в развешанные на стенах картины, изображавшие любовников в самых что ни на есть неприличных позах.