Дворец райских наслаждений - [168]

Офицер бросил приказ своим подчиненным. Двое солдат, подхватив мистера Меннерса под руки, рывком подняли его с земли, а крепкий сержант принялся наносить удары. Покрытое ссадинами лицо Генри было залито кровью. Меннерса били долго, сержант не остановился даже после того, как Меннерс потерял сознание. Толпа взирала на происходящее в молчании. Тишину прерывали лишь глухие звуки ударов и плач Фань Имэй, бившейся в руках солдат. По лицу офицера блуждала сардоническая улыбка.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем офицер приказал сержанту остановиться. Солдаты отпустили окровавленного Меннерса, и он упал на песок. Генри не подавал признаков жизни.

Двое иностранцев с ужасом смотрели на лежавшее у их ног изломанное тело Меннерса. Офицер подошел к Фишеру и Боуэру и, поклонившись, приказал солдатам отпустить их. Подвели двух лошадей, и иностранцы в сопровождении небольшой группы солдат поскакали в сторону Шишаня.

Некоторое время офицер беседовал с бригадиром. Затем, приказав рабочим разойтись, он отправил солдат к железнодорожной станции. Примерно через час солдаты вернулись и стали седлать коней. Через седло одной из лошадей перебросили окровавленное, безжизненное тело Генри Меннерса. Офицер, на лице которого оставалось все то же бесстрастное выражение, поскакал прочь из лагеря. Солдаты последовали вслед за ним. Он не удостоил и взглядом Фань Имэй, которая ехала в хвосте кавалькады в сопровождении двух воинов. Она уже давно перестала плакать, и теперь ее лицо было таким же равнодушным, как и у офицера.

Когда Хирам решил, что в лагере больше никого не осталось, он бесшумно вылез из укрытия и выбрался из лагеря тем же самым путем, которым он воспользовался, чтобы туда попасть. Лошади у юноши не было, поэтому он мог держаться подальше от тракта. Через несколько минут он уже пробирался через просяные поля, двигаясь по направлению к городу.

* * *

«Нелли держалась молодцом», — думал Аиртон. Она не переставала его удивлять, и уже не в первый раз доктор возблагодарил Провидение за то, что оно наградило его такой женой. Другая бы (доктор никогда не гонялся за юбками, поэтому знания о сущности женского характера черпал, главным образом, из романов) непременно бы разрыдалась и поспешила бы укрыться в будуаре. Впрочем, у них в доме не было будуара. Несмотря на это, она могла удариться в панику, как это чуть не случилось с ним, когда Чжан Эрхао принес ужасные вести. Вскоре к воротам миссии привезли завернутое в мешковину тело Френка Дэламера, привязанное к ручной тележке.

В этот момент Аиртон и сестра Елена были заняты в операционной. У одного из крестьян начался приступ аппендицита, требовавший немедленного хирургического вмешательства, поэтому именно Нелли пришлось иметь дело с толпой зевак, которая сопровождала тележку от самого города. С помощью A-ли и Чжана Эрхао ей удалось отогнать любопытных, норовивших взглянуть на труп, а по возможности еще и потрогать пропитанную кровью мешковину. После этого она собственноручно в одиночку задвинула тяжелые засовы. Однако, прежде чем запереть ворота, она успела заметить двух друзей Френка — торговцев Лу Цзиньцая и Цзиня Шаньгуя, которые стояли у самого края толпы зевак, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Именно они доставили из города в миссию тело Френка. Сейчас купцы находились на грани нервного истощения. Нелли затащила их обоих во двор, усадила в приемной и приказала А-сунь поживее приготовить торговцам чая. Нелли понимала, что Френку уже ничем не поможешь и сейчас гораздо важнее побыть с его друзьями, попытаться хоть как-нибудь их утешить. Она села между ними, взяв каждого из торговцев за руку. Так они и сидели, пока доктор не закончил операцию. В других обстоятельствах два почтенных мужа, являвшихся конфуцианцами, убежали бы сломя голову при одной только мысли о том, что иноземка может прикоснуться к ним столь интимным образом. Однако сейчас они не имели ничего против и с почтением прихлебывали чай — до такой степени они были потрясены случившимся и столь велико было их облегчение оттого, что толпа осталась за воротами.

Доктору казалось, что с того момента минуло немало времени и многое произошло, однако он по-прежнему ясно помнил то чувство ужаса, когда Лу Цзиньцай, немного придя в себя, извлек из-за пазухи предмет, завернутый в серый шелк. Когда купец развернул шелковую тряпицу, ошеломленный доктор увидел топорик с красной кисточкой. Лу сказал, что Дэламера убили именно этим топориком. Доктор не мог поверить собственным глазам. Аиртон помнил, что как раз в тот момент, когда увидел топорик, он подумал, что жизнь его семьи в Шишане больше никогда не вернется в прежнее русло.

Подавив пробежавший по спине холодок, доктор задал вопрос, на который уже и так знал ответ:

— Это оружие боксеров?

— Да, дайфу, — тихо произнес Лу Цзиньцай.

— Значит, они в Шишане?

Лу Цзиньцай кивнул. Цзинь Шаньгуй протирал очки шелковым платочком, который он извлек из рукава.

— И какие же меры принимает мандарин? — запальчиво спросил Аиртон.

Ответа не последовало. Оба купца вперили взгляды в пол.

— Понимаю, — протянул доктор. И тут же, повинуясь голосу здравого смысла, с яростью продолжил: — Вернее, я ничего не понимаю. Убили иностранца, убили зверски. Мандарин не имеет к боксерам никакого отношения. Какие меры он собирается принять?