Дворец райских наслаждений - [160]

Дэламер все еще чувствовал себя потерянным и по-прежнему плохо представлял, где находится, но страстное желание вышибить двери «Дворца райских наслаждений» и сломать врагу шею гнало его вперед. Погруженный в собственные мысли, он вылетел из переулка, оказавшись на полупустой боковой улице. Часть сознания напоминала Френку, что ему еще предстоит разделаться с Меннерсом, опозорившим его дочь.

— И до тебя черед дойдет, и до тебя, — бормотал он. Перед глазами мелькало лицо Жэнь Жэня, затмевая все другие образы.

Он едва обратил внимание на небольшую группу людей, стоявших в конце улицы, где на перекрестке возвышалась небольшая арка. Они были одеты в синие блузы ремесленников и, казалось, наблюдали за каким-то представлением, хотя, что это было за представление, Френк не мог разглядеть. Для Френка люди были всего лишь преградой на пути ко «Дворцу райских наслаждений», которую ему предстояло преодолеть.

Работая локтями, он принялся расталкивать стоящих кружком горожан, которые столь изумились появлению иноземца, что уступили ему дорогу. Френк обнаружил, что оказался перед ладно сложенным молодым человеком, демонстрировавшим владение боевыми искусствами. Что-то в наряде незнакомца — желтой повязке, жакете, одежде из тигровой шкуры, красном поясе, показалось Френку смутно знакомым, но он не желал сейчас ни о чем думать. В данный момент ему хотелось быстрее добраться до «Дворца райских наслаждений» и покончить с Жэнь Жэнем. Однако как только краснолицый иноземец оказался в центре круга, молодой человек замер и, уставив руки в боки, преградил ему путь.

В нетерпении Френк попытался обойти незнакомца справа. Человек слегка сдвинулся в сторону и снова преградил Дэламеру дорогу. Френк рванулся влево и снова натолкнулся на мужчину.

Он услышал в рядах ремесленников смех и улюлюканье. Молодой человек не спускал с Френка глаз.

Френк взмахнул тростью, чтобы отбросить надоеду в сторону, и только сейчас понял, что не взял ее с собой. В толпе, увидев, как он беспомощно машет рукой, засмеялись еще громче. Незнакомец глядел Френку в лицо.

— Довольно с меня, — зарычал Дэламер. — Пошел с дороги.

Человек не двинулся с места.

Френк неуклюже попытался двинуть человека кулаком в лицо. Незнакомец пригнулся, с легкостью уйдя от удара, а вот Френк, потеряв равновесие, покачнулся. Зеваки засвистели.

Взревев от ярости, Френк, выставив руки, рванулся вперед, намереваясь схватить мужчину и отшвырнуть его в сторону, но незнакомец ловко отступил назад, выхватил из складок одежды топорик с болтающейся кисточкой, грациозно взмахнул им в воздухе и со всего маху рубанул Френка по груди.

Зеваки замерли в молчании. Френк опустил взгляд на белоснежную рубаху, словно разглядывая расплывающееся на ней пятно крови. Возможно, он заметил, что она того же цвета, что и багряная кисточка, украшавшая топорик. С трудом он поднял руку, чтобы прикоснуться к оружию, столь нелепо торчавшему у него из груди. Кисточка выскользнула из слабеющих пальцев, изо рта хлынула кровь, и Френк упал навзничь.

Некоторое время люди стояли, окоченев, завороженно глядя на тело. Потом один за одним они стали выскальзывать из круга и бросались прочь. Боксер ненадолго задержался, видимо раздумывая над тем, стоит ли ему переворачивать тяжелый труп, чтобы достать топор. Так и не притронувшись к Френку, он подхватил свою суму и, с леностью пробежав под аркой, исчез в одном из переулков.

Налитые кровью глаза Френка гневно смотрели в землю. Через некоторое время над кровью, перемазавшей усы, залившей подбородок и теперь медленно впитывавшейся в землю, начали с жужжанием крутиться мухи.

XIV >Иноземцы пытаются натравить на нас призраков, но мы их не боимся

Герр Фишер сидел у заваленного картами стола и размышлял над тем, что ему бы следовало сказать Меннерсу, когда он столкнулся с ним утром. Случившееся вывело немецкого инженера из себя. Мысли о «чертовом достопочтенном» Генри, витавшие в голове Фишера, были черны как кофе, который он помешивал ложкой в большой кружке.

Ночью он едва смог сомкнуть глаза. Весь вчерашний день он не мог найти себе места от беспокойства. Состав из Тяньцзиня так и не пришел. В два часа ночи Фишер пришел к выводу, что дальнейшее ожидание бессмысленно, и отправиться спать. Он стащил с себя ботинки, переоделся в красную полосатую пижаму и натянул ночной колпак. Однако стоило пламени свечи задрожать от громового храпа Фишера, как инженер был разбужен гудком паровоза и шипением пара. Фишер глянул на часы — поезд опоздал на пятнадцать часов и двадцать две минуты.

Машинист Боуэрс едва стоял на ногах от усталости. В ответ на вопрос о причинах задержки он невнятно пробормотал о завалах на путях и толпах разгневанных крестьян, кидавшихся камнями. Увидев, в каком состоянии находится бородач, Фишер понял, что расспросы придется отложить до утра. Инженер немедленно отправил машиниста к себе в палатку, где тот и уснул беспробудным сном. Мужество и профессионализм Боуэрса потрясли Фишера. Невзирая на усталость, машинист потратил еще двадцать минут на то, чтобы заглушить паровоз и перегнать его по обходному пути к противоположному концу состава, чтобы, когда пришло время отправляться обратно в Тяньцзинь, локомотив уже стоял в начале поезда.