Дворец райских наслаждений - [147]

— Обещали! Сами знаете, что обещали! — пронзительно вскрикнула она не своим голосом. — Мне нужен морфий. Уже прошло двенадцать часов. С вечера. Вы обещали, что придете утром.

— Я и пришел, голубушка, — ответил Аиртон.

Элен перевела подозрительный взгляд с доктора на Нелли, а потом на сервант:

— Где он? Где поднос? Вчера вечером вы приносили поднос. Где он?

Аиртон бесстрастно посмотрел на девушку. Только что она была сама невозмутимость. Теперь ее била дрожь, а костяшки дрожащих пальцев были белее стеганого покрывала, в которое вцепилась Элен.

— Умоляю, доктор, не мучайте меня. Дайте мне дозу. Хотя бы одну ампулу. — В глазах неожиданно сверкнула надежда. — Или трубку. Трубку с опиумом. Вы ее забрали у меня из стола. Она моя. Моя, доктор. Прошу вас, верните ее мне. Вы не имеете права отбирать у меня мои вещи. Миссис Аиртон, — умоляющий взгляд девушки метнулся к Нелли, стоявшей у двери. — Пожалуйста, скажите своему мужу, чтобы он дал мне морфий. Или трубку. Умоляю.

— Думаю, тебе лучше лечь в постель, — сказала Нелли.

— Послушайте, я сделала, что вы просили. Утром я повидалась с отцом. — Элен говорила запинаясь, выдавливая из себя слово за словом. На лбу выступили капельки пота. — Я позволила вам привести его сюда, сама легла в постель и притворилась, что у меня грипп. Я соврала, как вы и просили. Я сделала, как обещала. А теперь ваш черед сдержать слово. Дайте мне морфий. Мы же договорились. Дайте морфий, и я уеду отсюда, и больше вы меня никогда не увидите. Мы так договаривались! — неожиданно закричала она. — Мы так договаривались!

Аиртон попытался взять ее за руки, но она резко вывернулась и, перекатившись по кровати, очутилась с другой стороны. Тяжело дыша, она вскочила на ноги.

— Я расскажу отцу правду, — прошипела она. — Я скажу, что вы держите меня против своей воли. Что это вы мне стали давать морфий. Я скажу… скажу…

Девушка рванулась к двери и, оттолкнув в сторону Нелли, взялась за ручку, но супруга Аиртона крепко обхватила Элен руками. Аиртон вцепился девушке в ноги, которыми она пыталась отчаянно брыкаться. Вбежала поджидавшая за дверью сестра Катерина и тут же бросилась помогать Нелли. С удивительной легкостью они втроем оттащили вырывающуюся, царапающуюся девушку от двери и уложили ее на кровать. Пока женщины ее держали, доктор Аиртон, тяжело дыша от усилий, вытащил из кармана заранее приготовленные веревки, не без труда поймал мелькавшие в воздухе руки девушки и привязал ее за кисти к спинке кровати. Потом, стащив с Элен башмаки, он проделал то же самое с ногами. Наконец все было кончено. Борьба измотала всех, включая Элен, поэтому некоторое время тишину прерывали лишь всхлипы и прерывистое дыхание.

По румяной щеке Катерины сбежала слезинка, однако на лицах Аиртона и Нелли застыло выражение мрачной решимости. Спутанные рыжие волосы Элен ниспадали ей на лицо; широко открыв изумленные глаза, она смотрела на своих мучителей взглядом затравленного животного.

— Значит, так, дорогуша, больше ты от меня морфия не получишь, — не терпящим возражений голосом произнес доктор. — Давеча вечером я говорил о другом. Я обещал, что ты поправишься. И я сдержу свое слово.

Нелли увидела, как лицо девушки исказилось от ужаса, и почувствовала, как дернулась щека. Неимоверным усилием воли ей удалось сохранить бесстрастный вид. Для этого ей пришлось отвернуться, но все же она услышала донесшийся с постели тихий жалобный голосок:

— Это несправедливо. Несправедливо. Вы же не лишаете опиума китайских больных. Я все видела. Вы мне еще объясняли. Вы даете им уменьшенные дозы. Я тоже так хочу. Доктор. Вы же знаете, мне нужен наркотик. Вы не имеете… не имеете права меня его лишать. — Элен затряслась от плача. — Вы не имеете права так со мной поступать!

— Послушай, Элен. Тебе надо набраться мужества. Одна ты не останешься. Все это время с тобой буду либо я, либо миссис Аиртон, либо сестра Катерина. Ты права, я действительно даю китайским пациентам уменьшенные дозы, но не забывай, что подавляющее большинство из них курило опиум на протяжении многих лет. Если я враз лишу их наркотика, они могут не выдержать и погибнуть, но ты молодая, сильная, и куришь опиум всего несколько месяцев. Я думаю, мне удастся полностью тебя вылечить. По крайней мере, я попробую. Ради тебя. Ради твоего отца и Тома, и, что самое главное, ради ребенка, которого ты вынашиваешь. И я думаю, что в глубине души ты все-таки хочешь, чтобы я тебе помог, спас тебя от самой себя. Спас твоего ребенка.

Можешь кричать и вырываться сколько душе угодно. Решения я не изменю. Извини, но на несколько дней тебя придется привязать к кровати. Сестра Елена поможет тебе разоблачиться и надеть ночную рубашку. Если проголодаешься, в твоем распоряжении будут еда и вода. Хочешь или нет, но я заставлю тебя скушать немного супа.

Элен слушала доктора, не сводя с него глаз, сверкавших, словно пара драгоценных камней. На лице застыло выражение смятения и страха.

— Значит, так, — произнес Аиртон, — пока ты еще в сознании и отдаешь отчет в происходящем, я думаю, мне следует рассказать, что с тобой будет происходить, когда наступит наркотический голод. Я не стану от тебя ничего скрывать. Тебе предстоит пережить кошмар, и знание о нем, возможно, тебе поможет.