Дворец райских наслаждений - [144]

Мы въехали в лес незадолго до полудня, так чтобы солнце стояло в зените. Иначе вообще ничего нельзя было разглядеть. С нами были фургоны, так что, сами понимаете, нестись сломя голову не получалось, как могли, так и ехали. Старались, конечно, побыстрее. Мы пробрались сквозь самую густую чащу, думаю, все — прорвались. И тут вдруг начался этот ад кромешный. Никогда такого не видел. Из кустов — дым, мушкеты бахают, ружья грохочут. Пули и стрелы свистят над головами. Лао Пана тогда и убило. Его ранило в шею. Булькнул и свалился с мула. Море крови. Вспоминать страшно.

А потом нас окружили. Большинство разбойников были совсем молоденькие, просто мальчишки. По крайней мере, мне так показалось. Они были одеты в какие-то карнавальные костюмы, но вид у них был грозный: размахивают пиками, копьями и мечами, рожи загорелые, белки сверкают. Тут мы стали палить в них из винтовок, они сперва смешались, подались назад, потом заорали и снова полезли на нас, тыча в нас мечами и копьями. Я как Тому закричу: «Мы так долго не выстоим!» А он знай меняет магазины да стреляет. Совсем как Ланселот, схватившийся с врагами. Только дело происходит в наши дни. «Надо прорываться», — говорю Тому. «А как же серебро?» — спрашивает. «К черту серебро! — ору ему в ответ. — Их слишком много». Пришпорив коней, мы понеслись прямо на разбойников, а за нами — Лао Чжао и другие погонщики. Мы врезались в негодяев, словно настоящая кавалерийская бригада, и, не поверите, оказались на свободе. Кругом тишина, только птички на деревьях щебечут да бабочки вокруг цветочков порхают.

Тут Том взволнованно смотрит по сторонам. «А где Лу Цзиньцай?» — спрашивает. А ведь Лу с нами нет. Я как вспомнил, что Лу правил фургоном с серебром, так меня совесть и кольнула. «Он, наверное, попался им в лапы», — говорю. «Я возвращаюсь. Его надо спасти», — говорит Том. Винтовку из моих рук — цап! Я и глазом не успел моргнуть. Вставил новый магазин — свое ружье он уже давно перезарядил, и прямо так поскакал назад — в каждой руке по винтовке. За ним понесся Лао Чжао — такой же непреклонный, как и Том. Так уж Том влияет на людей. Он прирожденный лидер. Бог свидетель, я горжусь своим будущим зятем.

Уже потом Лу рассказал мне, как все было. Фургон окружила толпа вонючих крестьян — они вовсю тянули лапы, пытаясь отвязать сундуки с серебром, но Лу бился не на жизнь, а на смерть. Он сказал, что им бы удалось стырить наши денежки только через его труп. Но дело до этого не дошло. Откуда ни возьмись появляются Том и Лао Чжао, которые на всем скаку палят из винтовок, а боксеры отлетают от фургона, как подстреленные зайцы. Ведь Том напал на них неожиданно. Они-то думали — бой окончен — можно грабить. Так что они забыли о бдительности, а некоторые даже отложили оружие.

Том спрыгивает с лошади прямо в фургон и вцепляется в поводья. Слава Богу, Лу не растерялся, схватил винтовку, перезарядил ее и стал палить в негодяев, а Лао Чжао принялся тянуть за уздечку ведущую лошадь в упряжке и колошматить ее по голове прикладом, пока она не пустилась галопом.

Боксеры так удивились, что стояли раскрыв рты, пока фургон не набрал скорость и не скрылся из виду. Некоторые смельчаки схватились за пики и бросились наперерез, но попали под колеса, да еще стрелки, что прятались в кустах, все палили из ружей. Как раз тогда Тома и ранило, но он и виду не показал. Он крепко сжимал поводья и гнал фургон, покуда они не оказались в безопасности. Я же сказал вам, он настоящий герой.

К этому времени мы с погонщиками набрались храбрости и тоже поехали назад, к Тому на помощь. Тут я и увидел, как он несется нам навстречу. Картина очень напоминала фотографию с мест сражений Бурской войны. Таких сейчас в журналах много. Спасение ружей у Моддер-Ривер[31]. Найди я художника, который смог бы запечатлеть Тома, Лао Чжао и Лу спасающими фургон, груженный моим серебром, от адова воинства, мчащегося за ними… Я бы продал такую картину за немалые деньги. Бьюсь об заклад, нашлись бы покупатели.

Френк сиял от гордости, по щекам бежали слезы, проделывая дорожки в толстом слое дорожной пыли, покрывавшей его лицо. Он осушил стакан и плеснул себе еще виски.

— И как же вы оторвались от них? — выдохнула Нелли, завороженная рассказом, прозвучавшим в ее гостиной.

— Это не составило никакого труда. За нами гнались, но мы мчались далеко впереди, так что преимущество было на нашей стороне. Мы вырвались из засады и теперь поливали наших преследователей градом пуль — винтовки у нас были лучше, да и куда этим мерзавцам до нашей меткости. Не знаю, сколько разбойников мы уложили. Через некоторое время они решили, что игра не стоит свеч, и отстали. Только тогда мы заметили, что с Томом что-то не так. Представляете, он был ранен в руку, а все равно стрелял до самого конца. Держался до последнего и потерял сознание, только когда понял, что мы в полной безопасности. Вот это мужество!

— Потом вы его перевязали, как могли, и привезли сюда? — спросил Аиртон.

— Именно. Это было самое ужасное, — произнес Френк с серьезным видом. — Понимаете, Том был в таком состоянии, что ехать быстро было нельзя, а с другой стороны, каждая лишняя минута путешествия означала, что шансов у Тома становится все меньше и меньше. Через два дня он впал в забытье и больше не приходил в себя, и я… Если честно, я, грешным делом, думал, что с ним все кончено. А еще через день мы наконец добрались до вас.