Дворец райских наслаждений - [140]

Шрифт
Интервал

Полураздетая Матушка Лю заковыляла к двери, вслед за ней бросилась Су Липин. Ступни, впервые забинтованные еще в детстве, были маленькими, ходить с такими ногами — дело непростое, однако ярость гнала Матушку Лю вперед. Рысью пронеслась она по коридору, задержавшись у одной из дверей. Щелкнув задвижкой, она приникла к смотровому отверстию. Мальчик-иноземец сидел на кровати, прикованный к ней за ногу. На лице юноши была написана тревога, прижав ладонь к уху, он вслушивался в доносившийся снаружи глухой шум. Матушка Лю фыркнула и двинулась дальше. В конце коридора было проделано окно, выходившее на площадь. Оно было расположено довольно высоко, поэтому Матушке Лю пришлось обратиться к Су Липин за помощью. Девушка помогла ей взобраться на скамейку, и тогда женщине удалось сдвинуть вверх обтянутую бумагой оконную раму и выглянуть наружу. Ее оглушил рев толпы. Слышались крики, смех и улюлюканье.

Су Липин, также взобравшись на скамейку, ткнула в окно пальцем:

— Вон они, Матушка, как раз под нами. Видите?

Вокруг Милуордов, которые, встав полукругом, опустились в молитве на колени, столпилась куча хохочущих зевак. Матушка Лю заметила, что все иноземцы сжимают в руках кресты, которые, казалось, были сделаны из соломы. Отец семейства, высокого роста, и худой, как скелет, тонким голосом читал какое-то заклинание. Стоявшая рядом коленопреклоненная женщина с беспокойством на него смотрела. Дети всех возрастов — от долговязых подростков до едва научившихся ходить малышей — стояли на коленях, крепко зажмурив глаза, или же с диким ужасом смотрели по сторонам. Удивительно, но добрая половина детей, точно так же как и родители, носила круглые очки, стекла которых поблескивали на ярком солнце.

— Кажется, они совсем безобидные, — произнесла Матушка Лю.

— Сейчас — да. Но совсем недавно они показывали на наш дом и чего-то кричали. Почти ничего не разобрать, уж очень они смешно говорят по-китайски, но мужчина пытался что-то сказать о своем потерявшемся сыне. Мол, он живет у нас, — Су Липин кинула на Матушку Лю невинный взгляд.

— Неужели? Ты же знаешь, что это вздор.

— Конечно, Матушка.

— Я не собираюсь весь день пялиться на сумасшедших иноземцев, которые только и делают, что молятся. Помоги мне слезть.

— Смотрите, Матушка! — взвизгнула Су Липин.

Матушка Лю кинула взгляд на площадь и окаменела. Высокий, похожий на скелет иноземец, порывшись в складках своего халата, извлек большую бутыль из зеленого стекла и окропил из нее какой-то коричневой жидкостью крест, который сжимал в руке. После этого он передал бутыль жене, которая последовала его примеру. Покопавшись за поясом, мужчина достал два металлических предмета и начал их друг о друга бить. С ужасом Матушка Лю увидела, как полетели первые искры. Крест, который сжимал в руке мужчина, в одно мгновение охватило пламя.

— Помоги слезть! — завопила Матушка Лю, дергая остолбеневшую Су Липин за рукав. — Слезть помоги, говорят тебе!

Сломя голову она кинулась по коридору к занавеске, прикрывавшей тайный ход на лестницу.

— Ведра! — заверещала она, оказавшись этажом ниже. — Ведра! Воду! Живо!

Стали распахиваться двери, в коридор выглядывали озадаченные девицы и клиенты. На пороге одной из комнат, словно статуя прекрасной богини во фризе храма, замерла совершенно голая девушка. По ее бокам стояли двое почтенных стариков, пытавшихся прикрыть свою наготу длинными седыми бородами. В коридоре показался толстяк, цеплявшийся за Чэнь Мэйну. Выглядел он нелепо, на толстяке были женские одежды одной из героинь пекинской оперы, а лицо покрывал густой слой грима.

— Чего встали? — закричала Матушка Лю. — Тащите воду! Сейчас здесь все пожгут!

Зря она это сказала. Тут же поднялась паника. Поток голых людей, часть которых успела закутаться в простыни, подхватил Матушку Лю и повлек вниз по узкой винтовой лестнице, ведшей на первый этаж. В самом низу Матушка Лю споткнулась и врезалась головой в вазу. Сквозь шум в голове она услышала, как по двору протопали босые ноги. Вдалеке стихали вопли и крики.

Она с трудом поднялась. Показалась Су Липин в сопровождении двух поваров, согнувшихся под тяжестью здоровенной бадьи, в которой плескалась мыльная вода.

— Матушка, куда это нести? — с волнением спросила Су Липин.

— Я покажу, — борясь с головокружением, отозвалась она. Матушка повела их в комнату Жэнь Жэня, служившую ему кабинетом. Сорвав одну из скабрезных картин, которые он развесил по стенам, она коснулась секретной кнопки, и настенная панель отъехала в сторону. Пройдя несколько шагов, они оказались в погребе, где на земляном полу в беспорядке были свалены мешки с мукой и кувшины с рисовой водкой. Это была кладовая закусочной.

— Сюда, — крикнула она, показав на лестницу, поднимавшуюся к еще одной двери, прикрытой занавеской из истертой кожи. Сзади пыхтели повара, тащившие бадью. Из-за занавески доносился оглушительный шум. В бешенстве Матушка Лю сорвала ее с карниза и замерла, не веря своим глазам.

Казалось, перед ней разворачивалась сцена из пекинской оперы «Царь обезьян и сливовый сад», в которой дети-акробаты в роли друзей-обезьян Сунь Укуна устраивают на Небесах сущий бедлам. Маленькая закусочная превратилась в настоящее поле боя. Пол покрывали сцепившиеся в драке люди, перевернутые скамейки и столы. Повсюду угрями сновали дети Милуорда, уворачиваясь от горожан, пытавшихся их схватить. При этом некоторым китайцам не удавалось удержать равновесие, и они валились на пол. Дети ловко перепрыгивали с одного упавшего тела на другое. В самом центре закусочной Септимус боролся с тремя дородными носильщиками, один из которых повис на нем сзади и, вцепившись проповеднику шею, пытался повалить его на землю. Летиция уже лежала на полу, но не сдавалась, продолжая размахивать ковшом, зажатым в одной руке, а другой рукой отчаянно дергала за косицу молодого человека, усевшегося на нее верхом. Матушка Лю с облегчением увидела, что затея с поджогом удалась иноземцам лишь частично. Повсюду лежали чадящие кресты. В одном месте факел попал в разбитую бочку, в которой хранилась гаоляновая водка, и теперь пара язычков пламени лизали стену закусочной. Двое официанток, которые помимо всего прочего были обязаны ублажать и развлекать простолюдинов, отважно, но безуспешно пытались сбить маленький огонь скатертью, одновременно отмахиваясь от младших детей Милуорда, норовивших укусить девушек за лодыжки. Матушка Лю с беспокойством поглядела на Септимуса, который, схватившись с носильщиками, все ближе и ближе приближался к жаровням с раскаленными углями, на которых готовили лапшу. Если жаровни перевернутся, начнется настоящий пожар, который уже вряд ли удастся погасить.


Еще от автора Адам Уильямс
Книга алхимика

Андалусия, 1938 год. Гражданская война в Испании подходит к концу. Горстка коммунистов-сталинистов, загнанная противником — испанскими фашистами — в маленький городок, захватывает заложников и запирает их в прекрасном старинном соборе. Коммунисты планируют взорвать храм, уничтожив как можно больше врагов. Кажется, у оказавшихся в заключении людей нет ни малейшего шанса выжить, но одному из них, бывшему министру и знатоку Средневековья профессору Пинсону, попадает в руки рукопись еврея-алхимика, хранившаяся в укрытой под собором мечети XI века.


Рекомендуем почитать
Собрание сочинений В. К. Арсеньева в одной книге

Все произведения замечательного писателя-путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930 гг) собраны в одну электронную книгу. Кроме рисунков и этнографических фото-материалов, книга содержит малоизвестные фотографии автора, его родственников и сподвижников.Сборка: diximir (YouTube). 2017 год.


Рыцарский долг

Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.


Том 5. Золотая лихорадка. Курумилла

В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.


Пепел революции

В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.