Дворец райских наслаждений - [135]

— Ничего с тобой не будет. Я уж об этом позабочусь.

— Это не в вашей власти.

— Знаешь, ты очень красивая. Словно фарфоровая статуэтка.

— Я рада, что вы мной довольны.

— В последнее время ты ведешь себя со мной очень холодно. Словно ты и впрямь из фарфора.

Она не ответила, сосредоточив все внимание на поясе, который затягивала на талии. Закончив, она отдернула в сторону одну из занавесок балдахина и с изяществом присела на край кровати. Меннерс потянулся к ее ладони, но девушка быстро отодвинула руку в сторону:

— Вы мне задолжали, Ma На Сы-сяньшэн.

— Ты опять? Я предлагал тебе деньги, носил подарки, ты все отвергла.

— Я полагала, Ma На Сы-сяньшэн, что мы заключили сделку.

— Сяньшэн. Сяньшэн. К чему эти церемонии? Мы ведь как-никак любовники.

— Нет, Ma На Сы-сяньшэн. Я — девка. Я вас обслуживаю.

— Я никогда так не считал, — тихо произнес Меннерс.

— Значит, вы ошибались и тем самым… оскорбили меня.

— Господи Боже, ты хоть понимаешь, что просишь невозможного? Этого мальчика, если он вообще существует, в чем я лично сильно сомневаюсь, держат в самом труднодоступном месте!

— Я вас к нему проведу. Я уже говорила.

— А Жэнь Жэнь? А охрана?

— Вы находчивый. Что-нибудь придумаете.

— Девочка моя… Послушай, я тебе уже сто раз говорил, что лучше сообщить обо всем властям.

— Тогда ты подпишешь мальчику смертный приговор. Он исчезнет еще до того, как сюда доберутся стражники из ямэна.

Меннерс откинулся на подушки:

— А что случится с тобой, если я его вытащу?

— Неважно.

— Неважно, — повторил Меннерс. — Иди-ка лучше ко мне, — он потянул руки к ее талии. Фань Имэй, потеряв самообладание, резко повернулась. Она разрумянилась от гнева, в глазах беззвучным криком мелькнуло дикое отчаяние. Длинные ногти оставили на груди Генри глубокие царапины. Девушка стала бить мужчину по лицу и рукам. Наконец, тяжело дыша, она отвернулась и села, выпрямив спину. Было заметно, как Фань Имэй вся дрожит от бессильной ярости. Лицо превратилось в маску, по щеке прокатилась слезинка, прочертив дорожку в густом слое пудры.

— Мне не жить, — едва слышно прошептала она.

— Ладно, — произнес Меннерс.

— Ma На Сы-сяньшэн, я вас не понимаю.

— Я сказал «ладно». Я сделаю, о чем ты просишь. При одном условии.

— Каком условии? — в ее голосе послышалось презрение.

— Я тебя тоже заберу отсюда.

— Это невозможно.

— Таково мое условие.

— Нет, — покачала головой она. — В этом… нет необходимости.

— Либо я спасаю мальчика вместе с тобой, либо сделка не состоится.

— Нет, спасите только мальчика.

— Миленькая, я не собираюсь с тобой спорить.

— Мы ведь договорились. Я вас обслуживала. Много раз.

— Я изменил условия сделки.

— Я принадлежу майору Линю.

— Уже нет, — Меннерс поцеловал ее в губы.

— А как же ваша госпожа? Рыжеволосая девушка, которую вы любите. Что с ней?

Меннерс снова поцеловал Фань Имэй и утер слезы с ее щек.

— А что с ней? — прошептал он.

— Как вы спасете мальчика? — спросила она.

— Понятия не имею, — пробормотал Меннерс по-английски, а по-китайски сказал: — Устроим обманный маневр.

— Правильно, — задумчиво произнесла девушка. — Обманный маневр. У вас уже есть план?

— Ты во мне не сомневайся. У нас все получится, — сказал Меннерс.

— И когда? — кивнув, спросила она.

— Скоро, — отозвался он. — Сегодня. Может, завтра. Будь готова.

Фань Имэй внимательно посмотрела мужчине в глаза. Черты ее лица смягчились. Неуверенно она коснулась пальцем его губ и вдруг вскочила, упала на колени и поклонилась с таким усердием, что связанные в хвост волосы скользнули по ковру.

— Дуосе! Дуосе! Спасибо, сяньшэн.

— Довольно «сяньшэнов». Договорились? — Меннерс осторожно поднял ее с пола и поцеловал в лоб.

— Да, сяньшэн, — проговорила она. — А сейчас я должна… я должна идти.

Меннерс отпустил ее:

— Жди и будь наготове.

Подождав, когда за девушкой закроется дверь, он пробормотал:

— Обманный маневр? Боже, помоги мне! Поскорей бы разобраться с оружием.

* * *

— Думаешь, они что-то замышляют? — с ленцой спросила Матушка Лю. Она уже успела позавтракать и помолиться перед алтарем. Совсем недавно к ней заглянула Су Липин, рассказав последние новости. После этого Матушка Лю позвала сына, чтобы обсудить с ним насущные дела. По традиции она приготовила трубочку опиума, которую как раз сейчас и грела над свечой.

Жэнь Жэнь, одетый как обычно (в форму «Кулаков мира и справедливости» он наряжался только ночью перед набегами на христианские деревни), лежал на кровати, страдая от головной боли. Накануне вечером на совете «Черных палок» он немало выпил.

— С чего ты взяла? — проворчал он. — Он ничем не отличается от других варваров. Такое же животное. Она потаскуха. Они трахаются. Чего в этом страшного?

— Какой ты грубый, дорогуша, — произнесла мать и, откинувшись на деревянный подголовник, поднесла к губам трубку. Она затянулась и с довольным видом выдохнула. — Дело в том, что они встречаются не только ради любовных утех. Малышка Су говорит, что они подолгу о чем-то разговаривают.

— Может, у него не сразу встает.

— Он столь же неутомим и полон сил, как и ты, — возразила Матушка Лю.

— Да? Ну, может, его возбуждает, когда она читает ему стихи. Ты постоянно твердишь, что у этой сучки склонность к изящным искусствам.