Дворец райских наслаждений - [109]

— Зачем отец всем рассказывает о серебре?

— Да, это он зря, — Том сцепил руки за спинкой стула и снова начал притоптывать ногой.

— Он стал таким хвастливым, глупым, ведет себя как ребенок, — Элен словно выплевывала каждое слово. Дети удивились, услышав в ее голосе холодную ярость. — Мне тошно от него. Тошно. Пьет. Хвастается. Распускает сопли. «Моя маленькая девочка, моя маленькая девочка»… Я не его маленькая девочка. Он хоть раз подумал, во что тебя втягивает? Неужели сделка так важна, что ради нее стоит рисковать своими жизнями? Он чудовище, а ты, коли решил ехать вместе с ним, — дурак.

— Ладно тебе, ЭФ, — вздохнул Том, — мы будем осторожны. К тому же мы в Цицихаэре уже были, дорогу знаем. Обычная деловая поездка.

— Как же. Кругом боксеры, разбойники о вас знают. Ты ничуть не лучше отца. Два сапога пара. Удалые искатели приключений. Вам бы только шутки шутить да в крикет играть. Как же я вас презираю!

Том, не ожидавший подобной вспышки, одеревенел. Элен сжала под столом кулаки. Дженни в сумраке увидела, как побелели костяшки ее пальцев. Девушка затряслась всем телом. Казалось, что ей едва удается себя сдерживать. Совсем как только что Тому.

— ЭФ, что случилось? — тихо спросил Том. — В последние недели… нет, даже месяцы ты очень странно себя ведешь.

— А ты разве нет? Будешь изводить меня, как Нелли? «Ох-хо-хонюшки, Элен, чего это мы сегодня опять такие бледненькие?», «Ой-ой-ой, Элен, а кто же будет доедать бульон?» Если бы только меня оставили в покое. Оставили. Меня. В покое.

— Мы с отцом волнуемся за тебя, — промямлил Том.

— Вы с отцом? Как обычно, вы с отцом. Вы ведь всегда вместе. Неразлучны. Мы поэтому и помолвлены? Я что, часть сделки? Чтобы мы втроем весело и дружно трудились во славу «Бэббит и Бреннер»? — она рассмеялась. Смех показался детям отвратительным. — Том, я вам не нужна. Куда уж мне в ваш маленький мужской клуб. Вам вдвоем и без меня весело. Можете пить, острить, говорить по душам. Отец тебя еще не познакомил с одной из своих девочек? Ты ведь знаешь о его похождениях до нашего приезда?

Том тяжело дышал:

— Я бы подумал, что ты пьяна, но ты весь вечер не пила ничего крепче воды. Я и вправду не знаю, о чем ты говоришь.

— Невинный, честный Том. Ты такой хороший. Слишком хороший, чтобы я тебе поверила.

Том, отодвинув стул, встал из-за стола. Дети услышали, как он ходит взад-вперед по комнате. Элен положила руки на колени и вроде бы успокоилась. Через несколько мгновений Том снова сел.

— Я никогда не спрашивал, что было между тобой и Меннерсом, — его голос звучал мягче, но в то же время и тверже, чем прежде, — в то время как мы были в Цицихаэре… и потом, когда уже вернулись… Я никогда тебя о нем не спрашивал. Помнится, миссис Аиртон что-то мне говорила о шторме… Пойми, ЭФ, я человек простой. Воображение у меня не слишком богатое, да и во лбу не семь пядей. Я вижу вещи такими, какие они есть. Я верю человеку, пока он меня не подводит. Может, это и глупо. Думать хорошо о людях. Может, это трусость. Может, я прячу голову в песок. Но иногда надеешься, просто надеешься, что, если все оставить как есть, все само собой образуется. Нет, лучше помолчи. Теперь мой черед говорить. Не думаю, что ты меня ненавидишь, хотя последние несколько недель, когда ты со мной разговаривала… В общем, это были не те слова, которые ожидаешь услышать от любимой девушки. Не думаю, что давал тебе поводы на меня злиться. Если я ошибаюсь и не уделял тебе внимания… что ж — прости меня.

Хотя на самом деле, я думаю, ты злишься не на меня с отцом, а на себя. Иногда, когда я взрывался в школе, я переносил с больной головы на здоровую, винил других в своих ошибках. Я не знаю, что у вас, женщин, творится в голове. Наверное, то же, что и у нас. Запомни раз и навсегда. Мне плевать, что было между тобой и Меннерсом. Все кончено, ЭФ. Все кончено. Если между вами все кончено, я ни о чем не желаю знать. Было — и нет. Забыли.

— Забыли?

— Я люблю тебя, ЭФ, — просто сказал Том. — Честно. Я все забуду и прощу. Если он только не сделал тебе больно, — в голосе Тома послышалась резкость. — Если я узнаю, что он сделал тебе больно, я убью его.

Джордж поперхнулся, и Дженни быстро прикрыла ему ладошкой рот, но взрослые не обратили на странный звук никакого внимания. Том под столом бил кулаком в раскрытую ладонь. Потом он набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:

— Ну а с другой стороны, если между вами… еще не все… — он запнулся и глубоко вздохнул. — Тогда, солнышко, так и скажи. И я уйду с дороги.

Дети замерли, не смея двинуться с места. Элен потянулась к сумочке и достала носовой платок. Когда она его положила обратно, он был влажным. Наверное, девушка плакала. Однако, когда она заговорила, ее голос был спокойным и ровным.

— Все кончено, — устало произнесла она. — Он мне не делал больно. Тебе не придется его убивать. Доволен?

Том, осев на стуле, то ли всхлипнул, то ли застонал. Повисла тишина. Дети слышали, как тикают дедовские часы. Из гостиной донесся смех.

— А как же мы? — прервал молчание Том.

— Не знаю, — ответила Элен.

— А наша помолвка?

— Не знаю. — Она сжала кулаки.