Дженни посмотрела на Макса и напомнила ему, что они собирались в ресторан.
— Да, мы поедем, но только после того, как я поцелую тебя, — сухо ответил он. — Я хочу убедиться, что вчерашняя ночь не была сном!
Макс выключил мотор и, повернувшись к Дженни, внимательно посмотрел на нее. Дженни чувствовала, как напрягаются ее нервы, и какой-то внутренний огонь охватывает ее. Макс заключил ее в свои объятия и нежно поцеловал. Почти теряя сознание, она ответила на его поцелуй. Этот поцелуй длился бесконечно. Все ее тело наполнилось таким блаженством, что на глазах появились слезы. Продолжая обнимать Дженни, Макс шептал:
— Дорогая! Дженни!
Она посмотрела на него полными слез глазами.
— Да? — прошептала она.
— Дженни! Ты должна выйти за меня замуж скорее. Я не могу ждать и не вижу причины, почему я должен ждать. Я хочу заботиться о тебе. Я хочу, чтобы ты жила в моем доме, где я бы присматривал за тобой и знал, что ты в безопасности! И однажды мы вернемся в Англию, и я покажу тебе свой дом, о котором я уже рассказывал, и где ты будешь хозяйкой. Мы даже можем уехать очень скоро. Но скажи мне, сможешь ли ты пока жить в Марракеше?
— Я смогу жить везде, где есть ты.
Макс крепко поцеловал ее.
— Но ты ведь не любишь Марракеш, особенно сейчас, после таких испытаний?
— Я забуду обо всем, что со мной случилось, — ответила Дженни, мысленно спрашивая себя, как отреагировала Селестина, когда Макс пришел забрать ее вещи и сказать, что она отказывается от места гувернантки.
Макс, словно прочитав ее мысли, спокойно произнес:
— Селестина даже удивилась, что ты не пришла вместе со мной. Она вела себя безукоризненно. Она попросила служанку упаковать твои вещи и сказала, что в любое время ты можешь рассчитывать на нее.
Макс загадочно улыбнулся и продолжал:
— Когда я сказал, что собираюсь жениться на тебе, она предложила устроить вечер в твою честь. Вот это женщина! Настоящая француженка!
— А что граф! Он вернулся?
— Пока нет, но скоро вернется. Бедный Рауль! Почему он женился на такой женщине, как Селестина? Я никогда не смогу этого понять. Я почти уверен, что леди Берингер надеялась, что Рауль когда-нибудь разведется с Селестиной и женится на тебе! Она уверена, что ты больше подходишь ему в жены, и к тому же ты бы была лучшей матерью для Луиса и Симоны!
Дженни чувствовала, что краснеет.
— Как ты можешь говорить такое? Никто не может развестись без веских на то оснований. И Селестина по-своему любит детей. И думаю, что Селестина никогда не захочет рисковать своим положением. А что касается тебя, то думаю у графа нет оснований…
— Да, дорогая, нет, — рассмеялся Макс. — Но три недели назад ты ведь в этом не была так уверена?
Дженни сердито посмотрела на Макса.
— Ты когда-нибудь забудешь о моей глупости? Но все равно, Селестина прекрасна! — с жаром воскликнула Дженни. — И ты поцеловал меня, думая, что это графиня! Ты ведь целовал ее до этого?
— Целовал ли? — переспросил Макс. — Возможно, один или два раза и только в волосы. Я обожаю рыжие волосы! — И Макс поцеловал волосы Дженни, но она вырвалась из его объятий.
— Тебе бы понравилось, если бы Си Мохаммед поцеловал меня?
Дженни видела, как потемнело его лицо.
— Если бы он это сделал, я бы убил его! Не дай Бог ему встретиться снова на моем пути! — Макс нежно привлек Дженни к себе. — Дженни, любимая, ты единственная женщина, которую я полюбил, и единственная, на ком мне захотелось жениться! От одной мысли, что мы скоро поженимся, у меня начинает кружиться голова. Дженни, а как сильно ты любишь меня?
— Достаточно сильно, так как у меня тоже начинает кружиться голова, когда я думаю, что скоро стану твоей женой, — ответила Дженни слабым голосом, так как ее голова действительно кружилась.
