Дворец грез - [48]

— Да, заслуживает, — согласился Каха, но я была уверена, что расслышала в его голосе нотку сарказма. — Но разве не фараон Гор Золотой есть воплощение бога на земле? Разве он тоже не заслуживает наших подношений и подношений жрецов, которые, несомненно, и его слуги тоже, в силу его божественного происхождения?

Я не знала, к чему ведет этот разговор, но почувствовала тревогу. Я не хотела слышать, что собирается сказать Каха, как будто у меня было предчувствие, что после его слов с меня слетит еще один слой наивности.

— Думаю, это так, — согласилась я осторожно. — Конечно, фараон — сам бог.

— Тогда почему храмы освобождены от уплаты налогов? Почему состояние царской казны — это стыд и позор для каждого египтянина, который любит и почитает своего царя? У меня есть еще один урок истории для тебя, Ту. Слушай внимательно и не забудь цифры, которые ты услышишь и повторишь но памяти сегодня, потому что они — бесчестье для этой благословенной страны. — Он говорил без нажима, без злости, однако мне показалось, что воздух между нами задрожал от напряжения, как марево в пустыне, — Фараон имеет право на десятую часть всего урожая зерна и скота с государственных земель, от налогов и единоличных владений. Но он не может трогать громадное богатство богов. Из этой десятой части он должен обеспечивать государственных сановников и исполнительную власть Египта. Он должен платить армии. Он должен обеспечивать свою семью и гаремы. И он должен непрерывно умиротворять слуг богов, чья жадность ненасытна и чья власть теперь почти абсолютна. — Он отложил метелку и положил руки на свои белые колени. Его пальцы были совершенно расслаблены.

— Я не понимаю, — прервала я. — Он есть Амон на земле. Он есть Гор небосклона, славный в своем величии. Он есть повелитель и приверженец Маат в Египте, воплощение правосудия, правды и справедливости в мире. Если Маат оскорблена, он должен вершить правый суд. Это не значит, что он, сам являясь богом, должен причинять вред другим богам.

— Он не может вершить правый суд, — спокойно возразил Каха. — После благого бога Секененра пришли сильные цари, которые управляли с мудростью, милосердием и силой богов. Они поклонялись Амону. Год за годом они выказывали ему свою благодарность, набивая богатствами его сундуки. Но исключительное право назначать его жрецов они оставили за собой, потому что знали, что, хотя бог совершенен, его слуги — нет. Так они достигли гармонии в Египте, гармонии Маат, храм и дворец существовали вместе на благо Египта, с фараоном на вершине, отвечая только перед самим богом. Но теперь фараон должен отвечать перед слугами бога, а они надменны и продажны. Им нет дела ни до Амона, ни до фараона. Они жиреют. Фараон не может больше назначать верховных жрецов, потому что эта должность переходит от отца к сыну; теперь служение в храме стало карьерой, а не долгом. Другие жрецы младших богов отдают своих дочерей замуж жрецам Амона, и так плетется сеть, Ту. Верховный жрец Амона сейчас правит всеми другими жрецами повсюду. Он также управляет фараоном.

Я была потрясена и очень озадачена. Отец учил нас с Паари чтить фараона, по крайней мере, как земного бога, всемогущего, всемудрого, всевидящего, хранителя Маат, бога, по велению которого разливается и мелеет Нил. Слуги богов всегда были всемудрыми хранителями благополучия Египта, людьми, чьим первым долгом было давать фараону возможность осуществлять волю богов и подчиняться ему как живому воплощению всего, что они свято чтили. Слово фараона было закон, его дыхание несло Египту изобилие и процветание. — Почему фараон не уберет всех алчных верховных жрецов и не назначит людей более достойных? — поинтересовалась я. Печаль переполняла меня, мне захотелось плакать.

— Он не может, — коротко ответил Каха. — Они богаче, чем он, они более тесно связаны между собой, чем чиновники его правительства, они более способны влиять на его окружение, чем он сам. Он даже контролируют оплату мастеровым, которые работают над его гробницей.

— А как же армия? — Я думала о непоколебимой преданности своего отца фараону. — Почему он не призовет своих военачальников и не свергнет жрецов силой?

— Потому что армии надо платить, и, чтобы платить армии, фараон часто вынужден просить средства у жрецов. Кроме того, египетская армия сейчас состоит из многих тысяч иноземцев и наемных солдат. Если им не платить, они не будут повиноваться приказам, Если жрецы одобрят царский проект — будь то строительство храма, скажем, или путешествие в Пунт, или торговая экспедиция, — они дадут фараону свое позволение. Если нет, разумеется, он не может позволить себе их неодобрение. В прошлом году в новом храме фараона в Мединет-Абу[49] был выписан на стене новый календарь празднований. По этому календарю празднования в честь Амона проводятся раз в три дня, помимо общепринятых дней его почитания. Никто не работает в эти дни, Ту. Это было дурацкое решение, и я хотел бы верить, что у Рамзеса не было выбора. — Он поднялся, и я поднялась вслед за ним, чувствуя себя тягостно и неловко. — Для нашего следующего урока истории я хочу, чтобы ты обдумала то, что я тебе рассказал, и потом высказала мне свои мысли, и подумай, что бы ты сделала для того, чтобы восстановить Маат в Египте. Теперь пойдем.