Дворец, где разбиваются сердца - [106]

Каролина заметила, что Торрес благоволит к ней. Ухаживает ли он за ней? Она заметила несколько раз, что канцлер бросает на нее пламенные взгляды. Оказывается, вот почему он зачастил к ней в салон, он просто желает заполучить ее! Но Торрес ни разу не выдал своих намерений, его же визиты увеличили популярность вечеров у Каролины в несколько раз.

Кроме того, Каролина зачастую знала о планируемых крупных решениях на самом верху еще до того, как официально объявлялось об этом народу. Однажды, по прошествии почти года с момента прихода к власти Сильвио, который именовался Великим Диктатором и получил неограниченные полномочия на всю жизнь, Торрес, смакуя фруктовое мороженое из серебряной вазочки, сказал своим дребезжащим голосом, когда они с Каролиной остались наедине:

– Дорогая моя, вы знаете, что планирует наш глава государства?

– Военный поход на Венесуэлу? – спросила Каролина. Торрес ей нравился. Он был, безусловно, очень опасным человеком, однако при этом чрезвычайно умным.

Канцлер разразился смехом:

– О, на это пока что нет денег! Как всегда, нет денег! Великий Диктатор строит себе загородную резиденцию, только вчера для этих целей было выделено десять миллионов. Впрочем, не мне жаловаться на это...

Каролина знала, что Торрес не гнушается никакими возможностями урвать себе кусок пожирнее, про него говорили, что он тащил к себе в подвалы все, что только возможно, он считался одним из самых богатых людей Коста-Бьянки. Он говорил, что копит на тихую старость.

– Сильвио замыслил провозгласить Коста-Бьянку империей, а себя – императором Сильвио Первым из династии Асунсьон, – заявил канцлер. – Все к этому и шло с самого начала. Но ему нужно помпезное царствование, он хочет, чтобы его признали за рубежом и почитали как коронованную особу.

Слова канцлера подтвердились через месяц, когда был объявлен указ Великого Диктатора – страна отныне и навечно объявлялась империей, и ее главой становился император Сильвио, а также его потомки. Народ по-разному воспринял эту удивительную новость. Но Сильвио был безоговорочно популярен среди бывших рабов, поэтому весть о том, что страна станет империей, вызвала среди них бурю восторга.

А еще через некоторое время, когда в Эльпараисо полным ходом шла подготовка к коронации, случилось еще одно тревожащее событие. Из небытия восстали Жан-Батист де ля Крус и его сестрицы.

Лулу принеслась к Каролине и заявила:

– Знаешь, кого я видела сегодня во дворце у императора? Жан-Батиста, Валентину и Изольду!

Каролина побледнела. До нее уже доходили слухи о том, что военный губернатор де ля Крус остался в живых и бежал за границу, однако она не придавала этим сплетням большого значения.

– Да, да, собственной персоной, – заверила ее Лулу. – Раньше он был врагом Сильвио и революции, но теперь о революционных идеалах все забыли, будущий император благоволит к де ля Крусу. Тот обещает, что поможет Сильвио добиться дипломатического признания его империи за границей. И, кроме того, он обещает ему кредиты и финансовую помощь! Сильвио так изменился!

Наконец Жан-Батист появился в салоне у Каролины. Когда он вошел, она отметила, что у нее учащенно забилось сердце. Канцлер Торрес ехидно заметил:

– Это, кажется, ваш черный ангел? Что же, де ля Крус теперь самый близкий друг и советник императора, с ним лучше не конфликтовать...

Де ля Крус приблизился к Каролине. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами – однако Каролина заметила, что вся дрожит. На ее счастье, появился граф Михалевский. И наваждение прошло. В присутствии Иллариона она чувствовала себя увереннее.

И вот настало 30 июля 1862 года, день, когда страна официально обретала императора. Сильвио наметил помпезное мероприятие на свой сороковой день рождения. Каролина получила приглашение присутствовать в соборе Богородицы, центральном храме столицы, на церемонии коронации Сильвио Первого.

– Я ни за что не отправлюсь смотреть на этот вертеп, – сказал Артуро. Каролине же было любопытно. Поэтому в шикарном платье она поехала к храму.

Столица была празднично украшена, Сильвио выстроил себе новый дворец в самом центре города. Церковь была полна местной знати, придворных, представителей некоторых зарубежных миссий. Де ля Крус сдержал слово – Сильвио получил несколько миллионных кредитов. Хотя, как говорили, деньги он обрел, заложив изумрудные шахты и серебряные рудники.

– Какая красота! – воскликнула Лулу, облаченная в нарядное платье. Каролина тоже отметила, что собор сверкал золотом и яркими красками. Приглашенные теснились по бокам, в центре проходила красная дорожка, предназначенная для одного человека – императора! Из Рима был вызван кардинал, который и должен был короновать Сильвио. Тому очень хотелось, чтобы папа римский лично опустил на его голову корону, однако Пий IX ответил, что не может прибыть через океан в далекую южноамериканскую страну.

Каролина увидела Жан-Батиста и его расфуфыренных сестриц; они находились в привилегированном секторе. Похоже, де ля Крус относился к тому типу людей, которые, как хамелеоны, в зависимости от конъюнктуры меняют воззрения и политическую окраску.