Дворец, где разбиваются сердца - [105]

Каролина разместилась в небольшом особняке в центре столицы. Предыдущие хозяева, видимо, бежали или были убиты. Мария-Элена по-прежнему никого не узнавала, Артуро, который получил свободу, с момента помилования превратился в раздавленного судьбой желчного нигилиста. Он разуверился во всем и проклинал тот день, когда Сильвио появился на свет.

– Тебе лучше умерить свой пыл, Артуро, – сказала ему Каролина, когда услышала очередные проклятия в адрес Сильвио. – Твой кузен теперь Великий Диктатор Коста-Бьянки, и ругать его небезопасно. Иначе мы все окажемся в тюрьме по твоей милости!

Ситуация в столице и стране в целом постепенно нормализовалась. Всем стало ясно, что режим Сильвио – это не хунта на несколько месяцев, а нечто совершенно иное. Асунсьон, как и обещал, провозгласил отмену рабства, чем безоговорочно завоевал поддержку негров и мулатов. Они горой стояли за Сильвио, и он мог делать все, что угодно. Играя на низменных человеческих устремлениях, Сильвио удалось лавировать между желаниями бедняков и богачей и удерживаться на самом верху.

Прошло несколько месяцев. Каролина обустроилась в Эльпараисо. Она так и не смогла напасть на след Антонии и ее мужа, однако она нашла особняк, в котором обитала сестра. Каролина опасалась самого худшего – вдруг Антония стала жертвой уличных грабежей или пострадала во время штурма. Особняк и в самом деле был разграблен, однако ей удалось узнать, что хозяева бежали за границу. Получается, что Антония и ее муж не пострадали. Утешив себя тем, что они когда-нибудь увидятся, Каролина принялась за наведение порядка в их новом жилище.

Работы было много. Предстояло вычистить и обновить огромный дом, который стал теперь их собственностью. Раньше он принадлежал одному из врагов режима Сильвио. Асунсьон занимался тем, что планомерно уничтожал тех, кто оказывал сопротивление его власти, а богатства перекочевывали в его собственный карман или делились между приближенными.

Артуро очень быстро постарел, обрюзг и опустился. Каролина с жалостью наблюдала за ним и поражалась – как это из молодого, подтянутого офицера, каким он был всего несколько месяцев назад, получился старообразный, седой, вечно всем недовольный брюзга.

Мария-Элена, наоборот, расцвела. Она все еще находилась в плену собственных иллюзий, однако переезд в столицу явно пошел ей на пользу. Она уже не так часто говорила о своей утонувшей дочери, а иногда производила впечатление совершенно трезвомыслящей дамы.

Лулу активно участвовала в новой жизни. Она вначале хотела уйти от Каролины, однако настолько привязалась к сводной сестре, что через несколько недель самостоятельной жизни вернулась в особняк. Она разительно изменилась – перестала носить старые одежды, подстригла коротко волосы, начала курить, заседала в различных комитетах и обществах и спорила с Артуро, щеголяя словами «эмансипация», «земельная реформа» и «демократия».

– Какая демократия! – бушевал Артуро. – Вы, рабы, для того и созданы, чтобы трудиться на нас, господ! И я уверен – Сильвио рано или поздно сдохнет как бешеный пес, к власти придут патриоты, которые восстановят незыблемые законы нашего отечества!

Никто ему не противоречил; Артуро же тайно встречался еще с несколькими бывшими военными, которые волей судьбы оказались на обочине жизни при новой власти. Они сидели в тавернах или встречались у кого-нибудь на квартире, составляли иллюзорные планы военного переворота, и в итоге один из его приятелей, оказавшийся полицейским шпиком, донес обо всем в «комитет согласия». Артуро и его друзей немедленно арестовали, и только заступничество дяди Альваро и Лулу, которая сожительствовала с влиятельным представителем новой власти, спасло его от тюрьмы и смерти.

Каролина вначале дала себе зарок, что не будет участвовать в политической жизни. Однако когда особняк вновь засиял первозданной красотой, она ощутила тоску и уныние. И что делать теперь? По совету Лулу она открыла своего рода подобие салона – два раза в неделю Каролина давала приемы для избранных.

К ней захаживали новые властители, богатые коммерсанты, которые обрели небывалое влияние, поэты и писатели. С удивлением Каролина обнаружила через некоторое время, что является хозяйкой самого популярного салона в столице. И, пожалуй, самого влиятельного.

У нее собирались как власть имущие, так и те, кто входил в конфликт с властью, и для каждого у нее находилась улыбка, доброе слово и поддержка. Хорошим тоном стало появляться в салоне Каролины Вилмайо по пятницам и воскресеньям. А однажды она увидела у себя того, о ком давно думала, – графа Иллариона Михалевского.

Она познакомилась с новым чрезвычайно влиятельным господином, бывшим епископом Торресом, который стал канцлером и министром иностранных дел. Торреса почитали самым умным человеком в государстве, говорили, что в его руках находятся все нити управления Коста-Бьянкой. Внешне же он производил впечатление хрупкого и болезненного субъекта – худой, облаченный всегда во все черное, в старинном, давно вышедшем из моды парике, он опирался на тяжелую резную трость. Однако стоило ему начать монолог, как все почтительно смолкали.