Дворцовые интриги на Руси - [29]
Первой реакцией Святополка на сообщение Давида было его неприятие. Обращаясь к Волынскому князю, он сказал: «Коли правду ты говоришь, Бог тебе свидетель; если от зависти говоришь, Бог тебе судья.»
Давид, как свидетельствуют современники, устыдился своих слов и умолк. Однако разрушительная клевета пала на благоприятную почву. Святополк стал мучиться сомнениями. Беспокойство за свое великокняжеское будущее сопрягалось у него с печалью по брату. Летописец называет его человеком робким и легковерным, который запутался в своих мыслях. Постепенно им овладел великий страх, и он начал склоняться к принятию зловещих советов Давида. А вскоре уверовал в его клевету, как в истину.
Воодушевленный переменой в настроениях Святополка, Давид энергично убеждал его учинить расправу над Васильком: «Если не захватим Василька, то ни тебе не княжить в Киеве, ни мне во Владимире»[99].
Василько еще гостил в Чернигове, а его судьба была уже предрешена. Святополк уступил настояниям Давида и дал согласие на расправу над ним.
Если бы Святополк был умнее, проницательнее, он несомненно увидел бы в настойчивости Давида личный интерес. Мнимых заговорщиков было как будто двое — Владимир и Василько, а казнить надлежало лишь Василька. Последний никакой угрозы великому князю не представлял, в то время как Владимир Мономах являлся реальным претендентом на Киев. Василько мог быть опасен (да и то потенциально) лишь для Давида Игоревича, который вынашивал планы присоединения к своим волынским владениям еще и Галичины. Верный путь к этому — убрать с дороги Василька. Не раскусил Святополк и коварства Давида, согласно которому казнь над теребовльским князем, осуществись она в Киеве или на Киевщине, будет поставлена в первую очередь в вину Святополку, но не Давиду. Позже он действительно сдаст своего патрона и сообщника и с иезуитской изощренностью скажет, что преступление совершено не им и не в его земле.
Но это будет тогда, когда придется платить за содеянное, теперь же оба заговорщика разрабатывали планы поимки Василька. Большое место в них отводилось предстоящим именинам Святополка[100]. Василько неожиданно отказался от приглашения под предлогом необходимости спешить домой. При этом он извинился перед Святополком и просил через своего посла, чтобы тот не гневался на него за это. Не принял Василько и предложение Давида отобедать втроем еще до именин Святополка, ссылаясь на то, что обоз его уже собран в дорогу.
Давид истолковал Святополку отказ Василька как неуважение. «Если он так себя ведет, — наговаривал Давид, — будучи в Киеве, в твоих руках, то можешь себе представить, как он себя будет вести в своей земле. Не изгонит ли он тебя из Киева и не отымет ли твоих городов Турова и других?» Далее Давид вновь убеждал Святополка схватить Василька. Новое в его планах было лишь то, что, по-видимому, не надеясь на решительность своего сообщника, он просил передать Василька в его руки.
Святополк пребывал в растерянности. Сам он верно рассудить не мог по причине своего слабоумия, а собрать совет боялся, чтобы сей злой умысел не открылся Васильку. В конце концов он просит того прийти к нему хоть на короткое время, если не может дожидаться именин. Предлог: необходимость втроем посоветоваться об одном важном деле. Ничего не подозревавший Василько, полагая, что сказанное Святополком правда, сел на коня и с небольшой свитой направился в Киев на Великий двор Ярославль.
В пути его встретил один из придворных и сообщил, что от верных людей он узнал о коварном плане Давида и Святополка в отношении Василька. При этом придворный убедительно просил князя не ехать в Киев, но как можно быстрее укрыться в безопасном месте. Василько не только не прислушался к этому известию, но и счел его наветом. «Как они хотят меня схватить? — воскликнул он. — Недавно целовали крест, говоря: если кто на кого покусится, то на того будет крест и мы все»[101].
Перекрестившись и сказав «на все будет воля Божия», Василько направился во дворец Святополка. Там его встретил великий князь и, по обычаю, проводил в светлицу. Вскоре туда зашел и Давид. Заговорили о предстоящих именинах. Святополк вновь обратился к Васильку с просьбой задержаться в Киеве еще на два дня, чтобы вместе их праздновать.
Настойчивость Святополка кажется необъяснимой. Если он действительно был заинтересован в нейтрализации Василька, то при чем тут именины? Василько ведь и так всецело находился в его руках, и любой сценарий расправы над теребовльским князем мог быть реализован. Объяснить это можно тем, что Святополк колебался и пытался отсрочить выполнение коварного плана Давида. Святополк и Давид замышляли не просто посадить Василька в поруб, но и ликвидировать физически. Такой «несчастный случай» легко мог произойти на именинах, при большом стечении вооруженных людей, к тому же охмелевших от великокняжеских медов.
