– Здесь очень красиво, – произнесла она, отметив красные скалы, видневшиеся вдалеке.
– Это верно. А еще тут очень тихо.
Девушка пристально рассматривала сгрудившиеся маленькие домики, построенные с очевидным стремлением создать атмосферу уюта. Цветы, когда-то росшие в длинных кашпо, давным-давно умерли, безжизненные останки некогда пышного плюща извивались на решетке.
Войдя в глинобитную часовенку, открытую силам всех стихий из-за давно разбитых витражей и окон, Алекс пару минут постояла на месте, вбирая в себя атмосферу. Постройка была предельно простой – голые деревянные полы, лавки со спинками. Ни одного светильника. Кто-то нацарапал граффити на толстой балке, поддерживавшей крышу, и исписал все стены.
Снаружи вдоль дорожки были поставлены скамьи, теперь полуразвалившиеся – уцелели только железные рамы. Это место оказалось пустым, безмолвным, покинутым.
Алекс заметила и другие недостатки – выцветшая голубая дверь на одном из домиков, покосившаяся табличка «Добро пожаловать!» над другим. Цветы, нарисованные над входом в часовню, совсем поблекли. К тому же в этой местности они не встречались, а потому выглядели слишком неестественно. И все же…
– Знаешь, здесь есть нечто очаровательное и располагающее к себе, – наконец произнесла Алекс.
Вьятт улыбнулся:
– Ну, пусть будет располагающее к себе. Но успешное ли? Вряд ли.
– И, несмотря на это, ты его купил.
– Как видишь.
Этот человек однажды сведет ее с ума. Вьятт прекрасно знал, что она никак не может найти ответ. Почему владелец одного из самых роскошных отелей Лас-Вегаса купил весьма скромный комплекс, который никогда не принесет дохода?
– Здесь потребуется многое переделать.
– Я люблю перемены.
– Давно ты купил это место?
– Да… Больше года назад. Около двух, наверное.
– Но пока никаких изменений?
– Как видишь.
– Почему? Вряд ли дело в нехватке средств.
– Верно, деньги для меня не проблема.
– Так почему все осталось, как было?
Вьятт ответил не сразу, обдумывая вопрос.
– Умом я понимаю, что здесь все нужно починить и переделать. Беда в том, что это место нравится мне таким. Несмотря на то, что оно никогда не окупится.
Девушка звонко рассмеялась.
– Судя по всему, ты сердишься на себя. Но, честно говоря, я не понимаю, в чем проблема. Если тебе не нужны деньги и этот комплекс устраивает тебя таким, какой он есть, зачем вообще что-то переделывать?
– А в чем тогда смысл?
– Неужели у всего в этой жизни обязательно должен быть смысл?
– Некоторые так считают.
– А ты? – склонив голову, поинтересовалась Алекс.
– Скажем так, я вырос в мире, где все имеет смысл и цену.
Она открыла, было, рот, чтобы задать еще один вопрос, но Вьятт покачал головой:
– Не спрашивай больше ничего, Алекс. Я и так рассказал тебе больше, чем кому-либо.
– Тебе не нравится говорить о том, что причиняет боль.
– Ты просто удивительная женщина.
– Потому что задала очень личный вопрос?
– Нет. Потому что задала его сразу после того, как я сказал, что не хочу обсуждать свои проблемы.
– Это было грубо, верно?
Однако девушку по-прежнему снедало желание узнать, что сделало Вьятта тем, кто он есть.
– Зачем тебе знать мои мотивы? – наконец спросил мужчина, застав ее врасплох.
– Я… Честно говоря, сама не знаю.
Это было не совсем правдой. Вьятт слишком сильно интересовал ее, что могло закончиться весьма трагично. В прошлом, несмотря на все совершенные ошибки, Алекс хотя бы знала, что у нее был шанс обрести счастье. С Вьяттом об этом нельзя было и мечтать. И все же, глядя в его зеленые глаза, девушка понимала: он вовсе не такой непробиваемый, каким хочет казаться. Алекс не могла вырвать из своей души чувства, которые не должна была испытывать.
К ее немалому удивлению, Вьятт рассмеялся:
– Нет, все-таки я в жизни не встречал настолько прямолинейной женщины. Тебя интересует, почему я не хочу говорить о своем прошлом? Могу тебя заверить, оно было совершенно безрадостным. Мать не хотела детей, а дядя, на которого она меня оставила, вообще терпеть их не мог. Он верил, что тяжкий труд и побои – самые правильные методы воспитания. Я сам был настоящим дьяволенком, из тех, с кем лучше никогда не встречаться. Почему я не рассказываю о своем детстве… Подобные жалостливые истории не очень вяжутся с образом сурового владельца преуспевающего отеля, особенно в городе, куда люди приезжают в поисках развлечений.
И все же с ней он уже этим поделился.
– Я ненавижу проигрывать – и купил «Гавань», – скривившись, произнес Вьятт. – Не самое удачное вложение, верно? Полно недоделок, разруха, никакой пользы. Сплошные недостатки.
Наверное, точно так же когда-то критиковали и его самого… Те, кому полагалось любить Вьятта, заботиться о нем. Но в его голосе отчетливо прозвучала нежность.
Большего и не потребовалось. В душе Алекс немедленно пробудилось желание помочь и поддержать.
– Не так уж здесь все и плохо.
– Если ты сейчас скажешь, что этому месту не хватает любящей руки, я рассмеюсь тебе в лицо, – честно предупредил он.
Девушка забавно сморщила нос.
– Вообще-то я собиралась сказать, что «Гавани» не хватает внимания, творческого подхода и… и…
Подняв взгляд на Вьятта, она увидела, что в его глазах снова полыхает пламя страсти. Она мигом забыла, что подчиненная не должна испытывать таких чувств к своему боссу.
