Движущие силы и сущность Великой российской революции - [15]

Опыт Западной Европы и США убеждал в преимуществах капиталистических отношений и, в частности, фермерских хозяйств. Однако, реалии российской жизни не позволяли в короткий исторический срок решить задачу перевода российской деревни на капиталистический способ хозяйствования, так как большинство населения страны не было готово к таким темпам развития капиталистических отношений. Добуржуазная Россия с трудом уживалась с новой, капиталистической частью России. Форсированная индустриализация, явившаяся ответом на внешние вызовы, стала мощнейшим стимулятором внутренней напряженности и еще большего культурного раскола российского общества, что с большой вероятностью должно было завершиться общественной катастрофой.

Раскол российского образованного общества

Известный в прошлом веке русский историк и публицист К. Д. Кавелин представлял русскую историю как генезис национальной русской личности. Он утверждал, что в отличие от германских племен русско-славянские племена не обладали чувством личности. Быт этих племен характеризовался господством общинных отношений и родового начала. В результате длительного исторического процесса в 18 веке, согласно Кавелину, в России, наконец, сформировалось начало личности. Однако, на первоначальном этапе это личностное начало сформировалось лишь как основа, «только как форма, лишенная содержания». Поэтому в начале, в 18 веке, эта русская форма была заполнена чужим, европейским содержанием, подготовляясь к самостоятельности. Собственно русская самостоятельная личность начинает появляться и заявляет о себе лишь в середине 19 века. Хотя внешность и быт этой новой исторической личности еще остаются европейскими, но содержание уже появляется свое, самостоятельное – связанное с глубинными народными корнями. Появление народничества ознаменовало рождение национальной русской личности. С этого момента образовался раскол и среди российского образованного общества – появилась радикальная русская интеллигенция, которую Петр Струве выделил из русского образованного общества в особый слой.

Теперь в России имелось два типа личности, две различные личностные сущности. Основное различие двух русских типов личности того периода лежало в области культуры, религиозности и нравственности. В сборнике «Вехи» П.Б. Струве отметил основные черты этого нового типа личности. Эта часть интеллигенции явилась, во-первых, продолжательницей и преемницей «смуты» начала 17 века, а затем разиновщины, пугачевщины и казачества, как противогосударственных методов борьбы за освобождение народа. И, во-вторых, характерной ее чертой, помимо противогосударственности, являлась безрелигиозность. Это особенно важно подчеркнуть – для радикальной российской интеллигенции были характерны, прежде всего, противогосударственный характер деятельности и безрелигиозность. Как первое, так и второе имело глубоко народные корни. Еще одной главнейшей чертой нового типа личности являлась антибуржуазность. Небуржуазность или вернее добуржуазность на протяжении многих веков являлась наиболее характерной особенностью русской жизни.

По мнению Струве таким первым русским интеллигентом был Бакунин. Михаил Бакунин (1814–1876) – известный русский анархист, идеолог народничества (среди революционных народников его последователи были одной из самых многочисленных групп) поразил европейских анархистов и социалистов своей безнравственностью. Бакунин сблизился с приехавшим в Европу Нечаевым, который убил не подчинившегося ему студента Ивана Иванова и бежал за границу. Нечаев придерживался принципа «цель оправдывает средства». Сотрудничество Бакунина с Нечаевым, о котором он сам позже писал, как о человеке бесчестном, способном шпионить и лгать, не могло не скомпрометировать и самого Бакунина. В 1864 году на конференции в Лондоне Карл Маркс создал I Интернационал – Международное товарищество рабочих. Через несколько лет Бакунин вступил в этот интернациональный союз рабочих. А в 1872 году съезд Интернационала заслушал доклад Н. Утина, обвинявшего Бакунина в создании организаций, не признающих основные принципы союза, а также в сотрудничестве с Нечаевым в его безнравственной деятельности. В результате Бакунин был исключён из Интернационала.

Струве пишет, что достаточно сопоставить Новикова, Радищева, Чаадаева с Бакуниным и Чернышевским, чтобы понять, какая идейная пропасть отделяет светочей русского образованного класса от светочей русской радикальной интеллигенции. Новиков, Радищев, Чаадаев – это глубоко религиозные люди. Тогда как Бакунин и Чернышевский – атеисты. «Разница между Новиковым, Радищевым, Чаадаевым, с одной стороны, и Бакуниным и Чернышевским, с другой стороны, не есть просто историческое различие. Это не звенья одного и того же ряда, это два, по существу непримиримых духовных течения, которые на всякой стадии должны вести борьбу. В 60-х годах с развитием журналистики и публицистики интеллигенция явственно отделяется от образованного класса, как нечто духовно особое… Чернышевский по всему существу своему другой человек, чем Герцен. Не просто индивидуально другой, а именно – другой духовный тип». [21]