Двенадцать шагов. Книга 2 - [11]

Кияр слышал от отца, что Алекс говорит странно. Оказалось, он говорит не только странно, ещё и много, и быстро, как будто специально старается, чтобы его точно не поняли. Как его понимали отец? Отец ведь не умеет читать мысли.

Потому в последние годы отец и предпочитал держаться подальше от Кияра: он не любит быть в проигрышном положении. Потому, наверное, отправил за ним и этого, запутанного: чтобы Кияр не выиграл хоть немного, прочитав подосланного человека. Кто знает, какие секреты могут быть в голове у того, кто близок к Императору...

— Слишком многословен, — отметил Кияр вслух. — Что в твоих мыслях такое, что ты так боишься показать, и скрываешь многословием?

— Оно не для детей, — наставительно ответил Алекс.

— Кто ты такой? — прищурился Кияр.

— Ты первый, — ответил Алекс. — Кто у нас мама?

— Чародейка, — теперь пришла очередь Кияра пожимать плечами.

Он сделал вид, что равнодушно отнёсся к вопросу. На самом же деле — был рад, что Алекс спросил его о матери. Он никогда и ни с кем не говорил о ней, даже с Норой. В основном, потому что Норе было всё равно. А Кияр не хотел говорить о ней с кем-то, кому всё равно.

Алекс же сейчас явно заинтересовася.

— Долгие годы она помогала отцу, — продолжил Кияр. — Не будь её — не было бы и его.

— Ага, — кивнул Алекс, — допомагалась… Что с ней случилось?

Нет, не в таком тоне Кияр хотел бы говорить о своей матери. Алекс же, кажется, всегда говорил исключительно в таком тоне.

— Её дар, — неохотно ответил Кияр, — был слишком велик. Был сильнее, чем она, и он поглотил ее. Высосал душу, иссушил, убил.

Алекс недоверчиво хмыкнул.

Кияр, пристально глядя ему в глаза, мстительно добавил:

— Как твой убивает тебя.

— Ух ты! — обрадовался в ответ Алекс. — Теперь у меня еще и дар есть?

— Есть, — ответил Кияр, удивившись.

Он многое видел, даже за рассыпавшимися образами и горящим песком. Неужели только он и видел?

— И что я умею? — заинтересовался Алекс.

— Откуда я знаю? — удивился Кияр. — Твои мысли закрыты. И там надпись.

— Молодец, — кивнул Алекс. — Запомнил. Теперь я буду спать. А ты не будешь лезть. И не будешь пытаться меня помыть. Помой, если хочется, телегу. Коня ещё можешь...

***

Алекс не помнил, как уснул. Кажется, на середине фразы.

Он не помнил, что ему снилось. Что-то странное, чужеродное. Пробралось в сон и шуровало среди образов, прикидываясь одним из них. Он заметил, но не рассмотрел толком, что это было. Или не запомнил.

Если бы не проснулся от грохота воды, если б у него было время подумать, может, и запомнил бы. А так — резко сел, огляделся, выдохнул, когда понял, что грохочет всего лишь водопад неподалёку, а сам он — всё ещё в телеге, и мелкий на него не смотрит — глазеет по сторонам.

Попытался собраться и вспомнить, что это было, но не смог.

А голова не болела.

"Значит, — подумал Алекс, — это не мелкий. Значит, это мне приснилось".

А потом подумал, что — чёрт бы их всех побрал! — ему и без того было сложно не путаться в реальностях, а теперь ещё и разбираться в снах...

В общем, хорошо, что водопад грохочет. Значит, скоро Троллевый мост. Значит, скоро действовать, а думать — после.

Троллевый мост — каменная дорога над бурлящей в пропасти рекой, рухнувшей водопадом в узкое ущелье и мчащейся по нему с безумной скоростью, с треском и грохотом. Алекс не раз проезжал по мосту, и никогда раньше с этим проблем не было, но сейчас, то ли после странного сна, то ли потому что с собой пришлось тащить телегу с пацаном, Алексу стало не по себе.

— Нора! — позвал он.

Кивком указал ей на телегу, сам спрыгнул, подошёл к Року, тут же был вознаграждён презрительным взглядом. Взял поводья, подождал, пока Нора усядется удобнее в телеге, и двинулся вперёд пешком — чтобы размяться.

Кияр смотрел в затылок — Алекс прекрасно чувствовал его взгляд. Но всего лишь взгляд: голова не болела.

"Или, — думал он, — парень научился безболезненно пролезать в мысли? Интересно, если научился — что видит там? Впрочем, дело его. Моё дело было предупредить".

Мост был уже близко.

Из-за густых высоких кустов, топорщащихся над ущельем, моста было пока не видно — только куски серого камня, в просветах между деревьями.

Алексу захотелось идти медленнее. Потому он пошёл быстрее.

"Да что с тобой? — подумал он. — Соберись, Алекс! Всего лишь мост, всего лишь тролль..."

Всё ведь всегда было просто. Остановился у моста, поговорил с троллем, слово за слово, загадка за загадкой — и бац! — тролль уже тебе должен. В следующий раз бочку эля с собой прихватил — и бац! — тролль уже готов тебя на руках перенести через мост. А ты уже размышляешь над вопросом, как убедить тролля в следующий раз перенести и коня.

Но всё получается легко и весело, когда ты один. А когда тащишь за собой скрипучую телегу с женщиной и ребёнком, становится не до шуток. И даже не возникает вопроса, насколько они — и женщина, и ребёнок, — настоящие. Потому что сначала нужно работать, а потом задавать вопросы.

"А еще я привык работать один, — напомнил себе Алекс. — И очень нехорошо, что именно об этой своей привычке я в последнее время постоянно забываю".

Он обогнул заросли и остановился. Рок замер рядом.