Двенадцать обреченных - [27]
Я молчал. Где-то за спиной бравые ребята сейчас небось приступили к обследованию дырки в диванной подушке и слушают истерические всхлипы Чацкой. Где-то через три квартала отсюда волокут в труповозку Андрея Снежневских (профессора), с которым я так и не успел встретиться. Кто ж цел-то из двенадцати обреченных? Я и Таня? Да неведомый никому Сашка из Ростова Великого. Генка еще жив. Я заметил, что почему-то не числю в списке живых Чацкую, хотя она-то как раз всех переживет. Такие всех переживут. Среди зеркал и замши…
— Ты чего молчишь и пыхтишь? Замочил кого, что ли?
— Да нет, шеф. Все наоборот.
— Тебя замочили? Ну, видать, проигрался сегодня вдребезги. На сухую причем. Не пахнет. А тебя не интересует, чего я во втором часу ночи не боюсь подсаживать?
— И чего ты не боишься?
— А у меня вот! — Он показал газовый «Вальтер».
— Правильно, — решил я, — время такое. Каждый день взрывают, стреляют.
— Сегодня, сообщали, на Плющихе взорвали квартиру, мент погиб. И вроде на Кутузовском женщине одной посылку передали, а посылка рванула. Слышал?
— Нет. Слышал, что бизнесмена одного застрелили. Помню, что Андрей и на «ских»…
— Приехали? Где тебя?
— А прямо на углу Садовой. Спасибо. На, что набрал. Часы?
— Да брось! Счастливый, что ли?
— Я-то? Я счастливый.
Я счастливый. Оказался в пятерке еще живых. В четверке.
Таня открыла. Посторонилась. Устало улыбаясь, смущенно щурясь.
— Меня еще можно узнать? А ты мало изменился.
Она изменилась. Отекли глаза, опустились углы рта… а ведь она как-то успела привести себя в порядок. Пока я ехал. И в однокомнатной — беспорядок. Старая мебель, тусклый пол, пыль на старом черном телефонном аппарате.
— Ты одна?
— Да. Представь, что у меня есть дочь, которая вышла замуж. Живет в Испании. Я скоро буду бабушкой. А так — одна.
Таня училась в медицинском. Через две улицы от нашего медицинского.
— Ты кто? Терапевт?
— Самый худший. Участковый. Я в ординатуре собиралась диссертацию писать, начала даже, потом в декрет. Ну и пошло. Как у всех.
Мы уже сидели, уже звенел чайник на плите. Она могла бы говорить долго. Но я не мог. И перебил:
— Тебе в последнее время не приносили посылок? Нет. А рисунок коровы или телки тебе ни о чем не говорит?
— Андрей, ты же психиатр. Вот и дозрел.
Самое трудное, как я уже крепко запомнил,
это убедить всех наших дам в серьезности угрозы.
— За последние дни тот, о ком я тебе совершенно серьезно толкую, убил Худур, Бориса, Полубелову, Андрея Снежневских. И, возможно, раньше еще убил ту Иру Пархоменко и Гиви-грузина.
Кажется, она мне поверила. Стала слушать. Я пил чай, тяжелая ложка дрожала у меня в пальцах, либо стреляют из «ТТ». Из «ТТ» убиты соседка Бориса, он сам и Снежневских. Меня пытались взорвать, пытались — Даню, убили посылкой Полубелову. И параллельно движется стрелок.
Все-таки мне очень хотелось пересесть. Как-нибудь выйти из «зоны поражения» от черного окна с далекими редкими огнями.
— Давай пересядем.
Таня оглянулась:
— Даже так? С той стороны? Может, свет погасить?
Она грустно улыбнулась, наверное, представив нас вдвоем в темноте, шепчущихся на единственном диване. Наверное она об этом подумала, потому что спросила:
— Где же ты собираешься сегодня спать? Ты, я понимаю, мечешься с утра, сейчас третий час ночи.
Мне показалось, что на лестничной площадке стукнуло. Кажется, Таня тоже услышала этот глухой звук — словно чей-то каблук ненароком сорвался со ступеньки.
— Обороняться нечем, — вяло улыбнулась она. И в тоне и в улыбке была та самая безнадежность, которую я уловил еще в телефонной трубке, — или усталость.
— Ладно, сюда садись. Отсюда тебя из окна не видно. А я — сюда. Но если дверь вышибут, то, кроме молотка, нет ничего.
— Чего тебя дочь в Испанию не берет?
— Да они там пока не устроились толком. Муж у нее коммивояжер. Он так себе зарабатывает. Больше, конечно, чем ты и я вместе, но там квартиры дорогие. Они снимают. Потом, у них маленький будет. У меня они не просят, но и помочь не могут. Надежда всегда есть. Что-то ты мне еще сказал, — попыталась вспомнить она погодя, когда мы уже поменяли места, ушли из «зоны поражения», и я видел теперь через прихожую дверь на лестничную площадку целиком: зловещую дверь, обитую когда-то белым, а теперь рыжим от грязи дерматином.
— Что-то ты сказал еще?
Я устал. И чай не помогал. Что я еще сказал? Мы же говорили… да, мы вовсе не упоминали о двенадцатом! Есть же еще один, о котором неизвестно ничего. Сашка Олейчик, живущий в Ростове.
Вероятно, последнюю фразу я произнес вслух.
— Сашка Олейчик, — грустно улыбнулась Таня, — почему же о нем неизвестно? Мне все известно. Если помнишь, он тогда, в Гаграх, к нам присоединился. Мой самый пылкий кавалер. Самый верный, самый упрямый…
Опять шорох за дверью? Я на всякий случай сунул руку в карман и наткнулся на «трайдент». Мой браунинг был надежнее. Сменил руку.
— Я, может, до сих пор жалею, что… не за него замуж вышла. А вообще-то мы с ним созванивались и встречались. Он, когда в Москву приезжает, заходит ко мне. Если откровенно, ты же свой… Коллега… Если откровенно, то и ночует. Я его недели две назад здесь принимала. Он там художник, мастерская у него, женатый, двое детей. Он изменился, облысел, растолстел… да я тебе сейчас покажу…
Андрей Федоров — автор уникальный. Он знает тонкости и глубины человеческой натуры не только как писатель, но и как доктор психиатрии.Роман «Зомби» о следователе, который сталкивается с человеком, действующим и после смерти. Но эта мистика оборачивается реальным криминалом.
В произведениях московского писателя А. Федорова преступники при всех своих расчетах и ухищрениях предстают так, как они выглядят в повседневной жизни — людьми, совершившими преступление против природы человеческой. Автор пишет об этом со знанием дела, так как он врач психиатрической больницы и по роду своей работы много раз встречался с героями своих произведений. Однако не только преступники занимают внимание автора. Нарушение внутреннего равновесия духовного мира человека, ведущее к необычным, неоправданным действиям, поступкам — об этом рассказывает автор, распутывая клубок событий с того кризиса, за которым прекращается обычная жизнь и начинаются болезни или преступления.
По Стокгольму проносится волна похищений состоятельных людей. Однако внушительное богатство жертв – единственное сходство между ними. Детектив Ванесса Франк, несмотря на свое отстранение от службы, кидается в самую гущу событий. Ведь для нее работа – смысл жизни! Расследование приводит ее в далекую «Колонию Рейн», поселение на юге Чили, основанное беженцами из фашистской Германии. Но вскоре Ванесса понимает, что оказалась втянута в опасную игру, которую не в силах контролировать…
Хоррор-повесть «Тьма». Обычный вечер понедельника. Квартира. Муж и жена. Двое девочек. Семья готовится ко сну. Но внезапно бесследно пропадает супруга. А после и дочери…
Сдается просторная комната для одного человека. Лиза, девушка с тяжелым прошлым, не верит своей удаче, когда находит уютную комнату в красивом доме, еще и по разумной цене. Хозяева — добрая и приветливая пара. И все кажется идеальным, пока она не находит в спальне предсмертную записку. По словам владельцев, Лиза — их первый арендатор, а записка — ошибка или чья-то злая шутка. Вынужденная раскрыть секреты предыдущего жильца, Лиза сталкивается с происшествиями, которые не поддаются объяснению. Кто-то совсем не хочет, чтобы правда вышла наружу. Стены комнаты давят, загадки становятся все запутаннее, и Лиза уже не понимает, где реальность, а где сумасшедшая фантазия. Если эта комната уже забрала одну жертву, ей нужна следующая?
Во время ночной остановки поезда Катя просыпается в полном одиночестве. Пассажиры бесследно исчезли. Лишь горстка уцелевших встречается на ее пути. Им еще предстоит выяснить, что встреча не случайна. Но времени остается мало – нечто зловещее приближается. И оно голодно. Остросюжетный роман захватит читателя с самого начала и не даст перевести дух до завершения истории.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны. Но поверит ли полиция словам женщины, не различающей лица, страдающей приступами агрессии, зависимой от психотропных веществ и имеющей темное прошлое? Поэтому Сара должна найти преступника сама…
Сколько нужно времени, чтобы привычная жизнь разделилась на «до» и «после»? Сколько нужно времени, чтобы реальность разлетелась на осколки? Еще недавно Фиона Лоусон была обычной разведенной женщиной, жившей в собственном доме с детьми, над которыми они с бывшим мужем Брамом получили совместное опекунство. Теперь же в ее дом пытаются въехать незнакомые люди, а Брам бесследно исчез. Очевидно, что за мошеннической сделкой стоит Брам. Но что вынудило его внезапно пойти на такое преступление? И где он скрывается? Фиона начинает собственное расследование.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.