Двенадцать обреченных - [21]
Даня сидела в позе, которую я бы назвал «полуэротической», если бы не ситуация. В ней самой-то какая-то легковесность, беспечность… да психиатры вообще не видят вокруг себя здоровых… а, скажем, вот у Дани только что мужа убили, и сама в подвешенном положении, и только что подложили ей мину в прямом смысле. И сунули доказательство, что то не прежние свирепые Левины жены пытаются ее извести, а именно некий любитель бычков или коров…
— Почти двадцать лет назад в Гаграх мы, двенадцать человек, гостили в горах у друга. К его хижине вел единственный висячий мостик. Хозяин в последний момент обнаружил, что тросы подпилены. Все бы погибли, выпей он чуть больше…
— А там больше тогда никто не жил?
— Нет. Там ночевали пастухи. Рядом был сарай, скот…
— А мог какой-нибудь пастух подобраться?
— Это родственники нашего хозяина. Главное, по висячему мосту подойти незамеченным невозможно, а по тропе, где ходила скотина, нельзя незамеченным пройти к мосту. Вот от двери в дом и от окон место крепления моста было закрыто уступом. Да не в этом дело. Дело в том, что это предполагаемое уничтожение всей компании имеет сейчас продолжение.
Даня сменила позу, ничуть не потеряв от этого (в том же смысле, который я обозначил ранее), и теперь строила глазки, озирая стол, окно и верх буфета.
— Я себе этого маньяка представляю так, — мечтательным тоном сказала Даня, — лишенный всяких способностей, честолюбивый, ревнивый. Очень обидчивый. Такой… подлец. Да?
— Это все так, — согласился я, — на патологическом уровне.
— А сама Худур, — все говорила Даня, — тоже такая взбалмошная, суетливая вся. И очень алчная!..
Я набрал свой номер.
— Нет, я у знакомых. Ну вот, такие, значит, сложные дела. Я приеду или позвоню.
Главное, дома, выходит, никто ничего не заметил и никаких новых покушений… предупреждать домашних — себе дороже. И им дороже. Спать не будут. И я был уверен, что повторений, новых гремучих подарков или, скажем, выстрелов, не будет уже. Почему я был уверен? Не знаю. Тот же Скоков не мог поспеть и туда и сюда. Да и вахтер Николаич едва ли пропустит или примет теперь посылку.
— Худур? Да, очень проходимистая тетка, но не сумасшедшая, не маньячка. Слишком практична для этого.
Я вспомнил о Генкиной тетрадке. До этого как-то вовсе не помнил. А она была со мной, в сумке.
— Три года назад умер от инфаркта такой Яша. Из тех нас двенадцати. Полный, вспыльчивый, курчавый. Очень обидчивый, ранимый. У таких и спазмы сосудов легко возникают. Отчего и помер молодым. Это я об умерших, которые явно не убиты. Да, я из Генкиной тетради читаю. Неизвестна причина смерти Гиви. Но Генка нашел адрес его родственников в Москве, их спросим. Ира (так все далеко позади, что уж и лица не помню, что-то плывет в тумане, простоватое, почти детское лицо, огромные серые глаза) погибла в автокатастрофе. Это вот под вопросом. Я не думаю, Даня, что маньяк действовал как бы в два этапа, он и в промежутке убивал по мере своих возможностей. Итак, нет на свете Яшки, Иры, Худур, Бориса, Левы, почти нет… Генки, да, нет Гиви. Семь из двенадцати. Я — вот он. У Генки тут помечен еще Сашка. Но подробностей никаких. Он не в Москве жил. Конечно, все детали гибели Иры и Гиви нам нужны. Еще нужнее просчитать личности четырех оставшихся. Вторая Ира, Галя Полубелова, Таня Яблокова и Андрей Снежневских.
— Начать надо с мужика. Женщина-маньячка… даже страшно!
— Но бывает. Начнем. Снежневских. Он, я помню, из Сибири. Коротконогий, это хорошо…
— Почему?
— Значит, нормальный гормональный фон. Нет, не обязательно, только есть возможность евнухоидизм исключить. Носатый, великоваты зубы… у меня фотографии в альбоме есть, да не нужны пока… Итак, характер. Хитрый, очень конъюнктурный, как говорят, да и «рука» была… по слухам, он уж член-кор. И хитрованы такие, правильно, могут оказаться шизами, но, Даня, не маньяками, убивающими со слабоумным упорством двенадцать друзей-негритят, которые приехали купаться в море. Теперь пойдем по трем дамам. Тут тебе слово.
— А вот тогда, в Гаграх, почему вы все пошли в эту хижину? Разве внизу, у моря, хуже? И кто предложил первым туда пойти? И знал ли он, что есть такой мостик, который можно подпилить?
— Вопросы, смотри-ка, по существу. Звал к себе Гиви и всем рассказывал, какая экзотика, какой горный воздух. Обещал барана на шашлык и все прочее. Но, может быть, главнее были намеки, что там, мол, места для всех хватит, почему-то представляли, что там много комнат… ты же понимаешь, что мы следовали туда шестью парами. Тогда групповухи эти были не в моде. Нам мечталось о шести отдельных комнатах. Как всегда, мечты разбились. Там были две комнаты и огромный сарай. Да и все держались вместе.
— Да, тогда еще не настала сексреволюция, любовь была. Ладно, давай перемывать косточки бабам. Кто первая?
— Татьяна Яблокова. Красавица. Бледная, белокурая, ослепительные голубые глаза, носик как у куклы. Фигура как у фотомодели. Знаю случайно, что окончила институт, работает, есть дочь, развелась. Ее бы в кино снимать, а вот так все пошло прахом. А тогда…
— Ревновала?
— Танька? Да к ней все льнули! Ей было до лампочки! Такая королева. В той компании она была красивее всех. Наоборот, отбоя не было от мужиков, и никто…
Андрей Федоров — автор уникальный. Он знает тонкости и глубины человеческой натуры не только как писатель, но и как доктор психиатрии.Роман «Зомби» о следователе, который сталкивается с человеком, действующим и после смерти. Но эта мистика оборачивается реальным криминалом.
В произведениях московского писателя А. Федорова преступники при всех своих расчетах и ухищрениях предстают так, как они выглядят в повседневной жизни — людьми, совершившими преступление против природы человеческой. Автор пишет об этом со знанием дела, так как он врач психиатрической больницы и по роду своей работы много раз встречался с героями своих произведений. Однако не только преступники занимают внимание автора. Нарушение внутреннего равновесия духовного мира человека, ведущее к необычным, неоправданным действиям, поступкам — об этом рассказывает автор, распутывая клубок событий с того кризиса, за которым прекращается обычная жизнь и начинаются болезни или преступления.
В мире случилась эпидемия. Сергей, как и многие теряет близких и друзей. Удастся ли ему выжить? Построит ли он новый мир на просторах Волги, куда унесет его из столицы инстинкт самосохранения? Какова будет цена этой новой жизни?
Миша спустя годы возвращается домой. Многое поменялось с тех пор, как ему пришлось покинуть родные места после потери близкого человека. И когда казалось, что жизнь начала налаживаться, демоны прошлого настигли его, вновь заставив вспомнить всё о чём он так яро пытался забыть…
Здесь обитает страх.Здесь говорящий с мертвыми управляет такси, а вынужденная остановка на пустынной дороге перевернет вашу жизнь.В доме с решетками на окнах поджидает нечто. И это нечто голодное!Здесь уборщица знает все ваши тайны, и она не упустит шанса ими воспользоваться.И даже Добрый Дом может превратить вашу жизнь в кошмар!Читайте «Передвижная детская комната» и не забудьте завернуться в одеяло. Оно согреет вас, когда холодный ужас проникнет в душу. Книга содержит нецензурную брань.
Дора часто слышит странный голос. Он шепчет гадости, смеется над ней, обвиняет в ужасном преступлении. Переезд в другой дом и новый психотерапевт едва ли что-то меняют. Мрачные галлюцинации Доры только усиливаются. Однажды девушку посещает видение погибшего мальчика. Мистика или игра фантазии? Доре кажется, что кто-то намеренно сводит ее с ума. Она начинает собственное расследование, но никто не верит девушке. Может ли злая часть собственной натуры играть с ней в жестокие игры?
В 2000 году любители экстремальных приключений и повышенного адреналина устремились в США, где возникла загадочная, таинственная Зона, которую назвали «Пэгэтори». Все, кто рискнул испытать себя в поединке с Зоной, сталкивались в ней с невероятными явлениями, несвойственными нашему привычному земному миру. Поэтому вскоре сложилось мнение, что Зона представляет собой либо непознанное человеком новое пространственное измерение, либо параллельный мир. Испытания, с которыми любители приключений сталкивались в Зоне, многие называли испытаниями Адом.
Финансист Феликс и восходящая звезда театра Тильда кажутся идеальной влюбленной парой. Но так ли это на самом деле? Калли, скромная сестра-близнец Тильды, очень любит свою сестру и начинает бить тревогу, наблюдая, как жизнерадостная и успешная девушка превращается в свою тень. Калли неоднократно была свидетельницей вспышек ярости Феликса и замечала синяки на руках своей сестры. Но Тильда любит Феликса. Он ее муж. Успешный и харизматичный, а также контролирующий, подозрительный и, возможно, опасный. И все же Тильда любит его. А Калли любит Тильду.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.