Двенадцать месяцев. Февраль - [79]

Только Феликс с Надеждой растерянно друг на друга смотрели. Их души тоже переполняли эмоции, но так откровенно на публике выразить их они еще не решались. Только с ощущением обоюдной неловкости руками соприкоснулись, словно бы хотели сжать пальцы друг друга, но в последний момент постеснялись.

— Одежда обгорела порядком, — отскочив в смущении от Феликса, пробормотала Надежда, взгляд пряча. Хотела она пояснить, что во время боя заклятия колдуна изрядно потрепали Месяца.

— Да, — оглянувшись на себя, поспешно подхватил тему Февраль, косясь на братьев своих, что со Спутницами своими обнимались, радости не скрывая. От зрелища этого только сильнее напряжение в его душе росло, но что предпринять, он не знал. — Пожалуй, пора домой отправиться и в порядок себя привести. Будем ждать всех в гости.

Не уверен он был, что братья последнюю фразу услышали, но идея оказаться с Надеждой наедине, Февралю очень по душе пришлась. Протянув Спутнице руку, поспешно кивнул Стражам, и направился к выходу из избушки. Переместившись домой, первым делом на Надежду посмотрел и тихо признался:

— Очень рад я, что Абрахсис вам… тебе навредить не успел. Увидев нить твоей жизни в его руках, очень испугался.

— Не спеши упрекать, — прервала его Надя, руку Месяца своего обхватив. — Ни на миг не жалею я, что за Милавой последовала. Пусть проку от меня особо не было, но все же стоило оно того. Проблем мы вам доставили, но и свой вклад в победу внесли. Хоть немного заняли внимание злодея. А было бы надо — я бы своей жизнью ради помощи тебе пожертвовала.

— Как же счастлив я, что все обошлось, — не имея сил больше таиться, рывком прижал к груди Спутницу Феликс. — Пусть тяжело мне о гибели Арины думать, но даже представить не могу, что чувствовал бы, окажись ты на ее месте.

— Да?! — Боясь поверить тому, что сверкало сейчас во взгляде Месяца, смутилась девушка. — Я больше нее для тебя значу? Мне тоже грустно думать о соклановке своей, но такова ее судьба. Она сама ее и предрешила. И кажется мне, сегодня осознанно стремилась погибнуть. Такой усталостью взгляд ее туманился. Стыдно мне, ведь я к ней ревновала, волновалась, что другую предпочтешь, меня домой отправив.

— Другая не нужна мне! — Поспешно заверил Спутницу Месяц, за подбородок лицо ее приподнимая. Хотелось ему в глаза Нади смотреть и видеть там то, чему тесно стало и в его груди. Любви… Не сегодня возникшей, нет. Понял он, что зародилась она с того момента, как среди ветров своих увидел девушку эту в мельнице, встретил взгляд ее бесстрашный. И после — день ото дня крепла, питаемая ее отзывчивостью, душевной щедростью и силой духа. — Ты — единственная, кто смог согреть мою душу и заставить чаще застучать сердце. Не случайно, что стоило душам нашим соприкоснуться, и ты искру силы моей переняла. Еще тогда, при первом бое в пещере, когда едва не погубил тебя, понял я, что влюбился. Но только сегодня, когда могу с полным правом обещать тебе мирное и счастливое будущее, признаюсь и себе, и тебе. Люб ли я тебе хоть вполовину так же сильно, как ты мне? Я и этому буду счастлив.

Замер Месяц, пытливым взглядом в глаза Нади всматриваясь. Казалось ему, что за все века долгой жизни не было момента важнее. Вопроса серьезнее, и ответа значимее. Только Спутница его и слов не нашла, дыхание у нее от счастья перехватило. В миг, когда Абрахсис напал на Феликса, испытала она такой ужас и страх, осознав, что жить не сможет, если погибнет Месяц ее. С того мгновения знала девушка, что любит, полагая свои чувства безответными. И сейчас, получив его признание, от такого подарка судьбы покачнулась. Но тут же напомнила себе, что не время медлить и лукавить. Любовь не терпит неискренности.

— Больше жизни люблю тебя, Феликс, — потянулась Надя навстречу магу зимнему губами, и обняла руками плечи широкие.

Замерли оба, взглядов не отводя, переживая момент наивысшего блаженства. Поняли Феликс и Надя под угрозой вечной разлуки, что стали дороже всех друг для друга в этом мире. И больше не таясь чувств своих, обнялись так жарко и крепко, как могут делать это только настоящие влюбленные.

Едва возникнув в комнате, вьюжницы тут же исчезли, верно рассудив, что хозяевам своим сейчас не нужны.

— Ой! — Неизвестно сколько времени спустя опомнился Месяц, осознав, что дрожит Надежда в его руках. — Ты же так и не отогрелась. И юбки у тебя все влажные от крупы ледяной, в которую купол Настасьи превратился. Заболеешь еще мне на беду.

И прежде чем Надя успела его заверить, что если и дрожит она, то совсем не от холода, подхватил девушку и кинулся в купальню. Первым делом крикнув ветряным прислужницам, чтобы воды горячей приготовили, принялся со Спутницы одежду стягивать. Полушубок отлетел в сторону, за ним жилетка меховая. Принявшись за рубашку, успел приспустить ее с правого плеча, когда замер, резко выдохнув.

— Что ты пугаешь меня? — Завертелась Надежда, пытаясь рассмотреть, что так поразило Месяца. Не след же от прививки!

Не сразу смог он ответить, настолько сильным оказалось ликование. Словно бы последний кусочек головоломки встал на свое место, довершив картину. Сделав ее единственно истинной и возможной — в глубине души Февраль уже знал это, но сейчас получил единственно верное подтверждение.