Двенадцать человек - не дюжина - [8]
— Ну да…
— А у него есть жена.
— Ну да…
— Это и есть дядя Михаил и тётя Рези.
— А, понятно!
— А мальчик, который ковырял в носу, их сын. А зовут его Бруно. — Нелли раскусила мятный леденец, и он хрустнул. — Ну вот видишь? В этом ты уже не ошибёшься. А скоро ты и всех моих родственников выучишь.
— Ну да, — сказала Марианна, — я ведь не дура какая-нибудь!
Вот она и упустила момент поговорить с Нелли о своих бедах.
Нелли приоткрыла дверь в большую кухню и, просунув в щель голову, крикнула:
— Мама, а у нас гости!
— Ну да, туристы. Как всегда, — ответила фрау Зомер.
— А еще Марианна! Ты ведь знаешь — Марианна Шпиндель, которая на арифметике сказала, что мы — дюжина.
Марианна чуть сквозь землю не провалилась.
— Нелли!.. — только и смогла она сказать. — Нелли!..
Фрау Зомер широко распахнула дверь и, отстранив Нелли, с улыбкой кивнула Марианне. Она, как видно, не принимала так близко к сердцу эту «дюжину».
— А не поможете ли вы дедушкам распутать верёвку? — предложила она.
— Конечно, поможем, — с облегчением ответила Марианна.
— Попробуем, — сказала Нелли. — Пошли, Марианна!
Девочки двинулись по двору, держа курс на дедушку Зомера и дедушку Херинга. Но оба дедушки тут же энергично отклонили их помощь.
Дедушка Зомер, крутя ус, гордо ответил:
— Хо-хо! Благодарим покорно! Наш жизненный опыт достаточно велик, чтобы справиться с верёвкой. Верёвка нас не страшит. Можете на нас положиться. Я даже носки — и то сам штопаю. Верно, дедушка Херинг?
Дедушка Херинг громко высморкался в синий клетчатый носовой платок и сказал:
— Верно, дедушка Зомер!
— Вдвоём с дедушкой Херингом мы можем горы свернуть, — продолжал дедушка Зомер. — Верно, дедушка Херинг?
— Верно, — сказал дедушка Херинг. — Пусть лучше девочки помогут бедной Грете искать клещи. А мы уж с этой верёвкой как-нибудь сами…
— И с превеликим удовольствием! — сказал дедушка Зомер.
— Ну ладно, — сказала Нелли. — Я так и знала, что вы никого не подпустите.
Тётя Грета перерывала лопатой увядшие листья салата, картофельную шелуху, осколки бутылок и мятую бумагу и ссыпала всё это обратно в помойные баки, когда перед ней вдруг выросли Марианна и Нелли.
Пот катил с неё градом, щёки горели.
— Ну, ребята, — с восторгом сообщила она девочкам, — чего только я тут не нашла! Даже новую отвёртку и мой самый любимый молоток, который Фриц подарил мне на день рожденья! Такой отличный, удобный! Здорово, правда?
— Ещё бы не здорово! — ответила Нелли, не моргнув глазом.
На Марианну речь тёти Греты произвела сильное впечатление. Только одного она не могла понять — как это тёте Грете удалось найти в помойном ведре новенькую отвёртку? Да ещё и отличный молоток!
— А я вот никогда не нахожу таких хороших вещей, — сказала она с сожалением.
— А у тебя разве тоже есть сестра, которая любит сардины и выбрасывает в помойку всё, чем открывает консервные банки? — спросила тётя Грета. И когда Марианна отрицательно покачала головой, она поучительно добавила: — Ну вот видишь, как же ты можешь найти на помойке молоток и отвёртку?
Марианна смущённо глядела в землю.
— Ну разве это не ясно как день? — спросила тётя Грета.
Марианна всё никак не могла оторвать глаз от носков своих ботинок.
— Не знаю… — пробормотала она. — Не понимаю…
— Ты у нас тут в первый раз — вот тебе и трудно понять! — сказала тёти Грета. Она вытерла лоб рукавом комбинезона и обратилась к своей племяннице: — Очень прошу тебя, Нелли, сходи наверх к тёте Фелиците и спроси её, когда она в последний раз ела сардины. Может, клещи вообще лежат у неё в комнате?
Нелли покосилась на окно тёти Фелициты и сморщила нос:
— Да ну…
— Очень тебя прошу! — повторила тётя Грета.
— Да ну… — Нелли снова сморщила нос. — Да она ведь меня не впустит. Слышишь, как стучит машинка? Слышишь, как громко?
— Иди, иди, — сказала тётя Грета. — Тебе-то она простит, если ты постучишься. Или вот попроси твою подружку. У неё такой смелый вид!
Вид у Марианны был обескураженный. В растерянности она облизывала свои липкие от шоколада пальцы. Она чувствовала, что постучаться к сестре тёти Греты — дело очень опасное.
— У меня? Смелый?
— Да нет, — со вздохом сказала Нелли, — просто тётя Грета хочет этим сказать, что у меня смелости не хватает. Этого я, конечно, не потерплю. Ладно уж, придётся пойти.
И она нехотя поплелась через двор.
— Погоди, я с тобой! — крикнула ей вдогонку Марианна.
Нелли обернулась и кивнула. Они подошли к двери, увитой плющом и вьюнками. Даже каменная кабанья голова над дверью была почти скрыта листьями, и разглядеть можно было только широко раскрытую пасть.
Марианна, посмотрев вверх, сказала:
— А красиво!
Нелли пренебрежительно пожала плечами:
— Безвкусица!
На узкой винтовой лестнице пахло сыростью и стариной. Марианна зажмурила глаза и принюхалась.
— Тут надо идти потише, — шёпотом сказала Нелли, — а то ступеньки скрипят…
Марианна поёжилась:
— Может, снять туфли?
Туфли ей вообще-то снимать не хотелось, потому что на одном носке у неё была дырка.
— Да что ты! — прошептала Нелли. — Здесь на лестнице всегда валяются гвозди, гайки и стёкла.
— Гвозди, гайки и стёкла?..
— Ну да, ясное дело, — сказала Нелли. — Это всё у Эриха из карманов высыпается, когда он носовой платок ищет. У тебя нет брата, вот ты и не понимаешь.
