Две жизни - [9]

Рут словно ужалили, но, не желая показывать, что ей больно, она изобразила на лице беспечную улыбку.

— Ваш… шофер попросил меня доставить замороженные продукты.

— Спасибо, — произнес он, хмуря черные брови. Холодные глаза серебристо мерцали.

Молодой человек подошел с Рут к машине. Взяв у нее пластиковый пакет, он счел нужным пояснить:

— Какой-то грузовик, чтобы не задавить внезапно выскочившую собаку, круто вывернул перед машиной Питера, и тому пришлось уйти в сторону. Вот он и попал в канаву… Спасибо вам за помощь, вы поступили как добрая самаритянка.

Значит, он ждал меня, подумала Рут, а вслух с насмешливой укоризной произнесла:

— Я всего лишь завезла пакет с замороженными овощами — библейские аналогии здесь не к месту. — Секунду помедлив, она сказала: — Ну что ж, я, пожалуй, поеду. Надеюсь, с джипом все будет в порядке.

Хозяин дома никак не отреагировал на ее слова. На его лице застыло непроницаемое выражение. Повисло тягостное молчание, напряженное и двусмысленное. Наконец спокойно, как нечто само собой разумеющееся, молодой человек проговорил:

— Пойдемте, вам нужно что-нибудь выпить — на вас лица нет. И неудивительно: жара несусветная!

Рут хотела отказаться, но вдруг услышала собственный голос, медленно произнесший:

— Прекрасно! У меня во рту пересохло.

Молодой человек улыбнулся, и сердце у нее едва не выпрыгнуло из груди.

— Давайте все-таки познакомимся. — Он протянул девушке свободную руку. — Я — Генри Ормонд.

Эта фамилия была смутно знакома Рут, но она не знала, с чем ее связать.

— А я — Рут Фарли, — выдохнула девушка, робко вкладывая свою руку в большую ладонь Генри.

Как только она ощутила его прикосновение, Рут закружило в вихре чувств, почти заставивших ее забыть и о здравом смысле, и об осторожности. Голова и без того шла кругом, а тут еще это собственническое и явно затянувшееся рукопожатие…

Возможно, она шевельнула рукой, в ответ, на что Генри моментально отпустил ее — словно знал о том сильном воздействии, которое обычно оказывает на женщин. И вероятно, это происходит довольно часто, не без горечи предположила Рут.

Пытаясь скрыть смущение, она прибегла к официальному тону.

— Очень приятно, мистер Ормонд, — проговорила Рут, тут же поняв, насколько глупо это звучит.

— Мне также, мисс Фарли. — В голосе Генри слышалась смешливые нотки. — Проходите. Может быть, у вас тоже есть скоропортящиеся продукты? Не хотите ли захватить их и положить вместе с моими в холодильник?

Черт возьми, обругала себя Рут, ну почему я не заехала к себе, чтобы оставить купленное мясо?! Как я могла проскочить поворот? Видно, была так взволнована перспективой увидеть Генри, что забыла обо всем на свете.

— Да, действительно, — с готовностью согласилась она, радуясь возможности побыть хоть минутку наедине с собой и немного успокоиться.

Взяв у нее пакет, Генри сделал приглашающий жест. Входя в дом, Рут сказала:

— «Мисс Фарли» звучит слишком официально. Зовите меня просто Рут.

Такое предложение явно пришлось молодому человеку по вкусу.

— Тогда зовите меня Генри, — опустив на секунду ресницы, произнес он.

Проводив ее до гостиной с видом на озеро, Генри извинился и вышел, чтобы положить продукты в холодильник.

Рут подошла к открытой стеклянной двери, привлеченная удивительной игрой оттенков цвета на поверхности озера. Звонкое пение цикад в граве стало еще слышнее и только усилило ее нервное напряжение.

Пытаясь успокоиться, она несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Внезапно в дверях появился Генри с подносом в руках, на котором стояли разнообразные бутылки, кувшинчики и бокалы. Заметив смущение гостьи, Генри спросил:

— Может, вы хотите чаю или кофе?

Рут отрицательно покачала головой.

— Думаю, нам лучше выйти на террасу там прохладнее.

Широкий навес над террасой создавал благодатную тень, а свисавшие сверху виноградные лозы защищали от боковых солнечных лучей и создавали уют. На двух длинных мягких кушетках лежали красивые разноцветные подушки. Рядом стоял стеклянный кофейный столик. Здесь вполне можно было бы, с некоторой завистью подумала Рут, расположиться голенькой и загорать в рассеянном солнечном свете, не боясь ожогов… и посторонних глаз.

Ее кожа была настолько белой и чувствительной, что она не рисковала открывать ее прямым солнечным лучам. Иное дело смуглый от природы Генри Ормонд… Впрочем, его трудно было представить валяющимся на солнцепеке с одной-единственной целью — еще больше загореть.

Тем не менее, воображение Рут успело нарисовать Генри в плавках, и, потупив глаза, она поспешила задать ему вопрос, давно мучивший ее:

— А почему вы решили приехать на отдых, именно сюда, Генри?

Видимо, об этом его спрашивали уже не впервые, поскольку ответ последовал немедленно.

— Я искал место, где никто меня не знает и не сможет побеспокоить… Что вам налить — апельсиновый, ананасный сок, сельтерскую или что-нибудь еще?

— Минеральную воду, пожалуйста. — Рут поняла, что Генри сказал правду, но, по-видимому, не всю. Поэтому, принимая у него бокал, добавила: — Бьюсь об заклад, до окончания вашего отпуска вы обязательно встретите кого-нибудь из знакомых. В наших краях возможны любые неожиданности.