Две томские тайны - [70]
— Что? Я — на рынок? Мясником? — взвился Герой Социалистического Труда.
— А у тебя есть другие варианты?
Наилю возразить было нечего.
Фарит знал, что отец не возьмёт у него денег на квартиру, потому решил построить на дедовом участке ещё один дом. Стариковская изба стояла в глубине двора, и красивый особняк, выходящий окнами на улицу, прекрасно вписался в архитектуру Татарской слободы.
— Недвижимость — лучшее вложение капитала. Со временем двухэтажный кирпичный дом в исторической части города будет стоить гораздо дороже, — убеждал отца преуспевающий сын. — Я финансирую, а ты строишь. Право собственности оформим на тебя. Разве за двадцать с лишним лет на севере ты не заработал на такой дом? К Герою Социалистического Труда никакие налоговики претензий предъявить не смогут. Мне ж светить свои доходы резона нет. А завещание на меня напишешь. Ну что, по рукам?
Дядька родился на месяц раньше племянника. Новорождённых, не договариваясь, отец и сын Сабанаевы назвали на иностранный манер: Артуром и Робертом. Так захотели жёны.
Стройка растянулась на три года. В первое лето залили фундамент, на второе — накрыли стены крышей, третье ушло на отделку. Хлопоты по строительству вернули Наиля к жизни. До глубокой ночи он сидел над чертежами, планируя, что, где и как лучше устроить. Времени на рефлексию у него не оставалось совсем. Шесть дней в неделю — работа на рынке, малой сын, да ещё стройка.
Братья тоже помогли, чем смогли. Анвар, тренер по боксу, сколотивший из своих воспитанников банду рэкетиров, вспомнил свою первую профессию каменщика и даже сам сложил один простенок. Надир, избранный мусульманской общиной муллой Белой Мечети, помогал рабочей силой, единоверцев из Средней Азии, приехавших в Сибирь на заработки, обеспечивал работой. Лида составляла сметы, а Фируза готовила работникам обеды.
Бабай тоже не сидел без дела. Контролировал работу строителей, сантехников и электриков.
— Если бы видел дед Рахматулла, какой домище отстроили его потомки. Не хуже, чем у самого Карим-бая! — обычно скупой на похвалу Вилен Рахматуллович с гордостью заявил сыну и внуку в конце стройки.
От такого щедрого комплимента Фарит даже растерялся.
— Скажешь тоже, бабай. Дом татарской культуры втрое больше. А территория самой усадьбы? А подземелье?
Старый кавалерист хитро прищурился и ответил:
— Зато у Карим-бая — подвалы пустые, а у нас — и сауна, и бассейн, и овощехранилище.
Не довелось Вилену Рахматулловичу попариться в новой сауне. Накануне новоселья его хватил инсульт во сне, и спустя сутки он скончался, не приходя в сознание.
Разбирая вещи в отцовском сундуке, Наиль обнаружил на самом дне кожаную папку с какими-то схемами. Он уже собирался кинуть её в кучу на выброс, но остановился в последний момент. Надев очки, стал рассматривать чертежи внимательно. Стрелка начиналась от Дома учёных и вела к зданию СФТИ, а потом поворачивала вдоль тротуара на площадь и упиралась во Дворец бракосочетаний, напротив Дома офицеров.
Сводчатый потолок из потрескавшегося старого кирпича, светящаяся замочная скважина в бильярдную и сужающийся в темноте подземный ход Наилю вспомнились мгновенно, словно это было вчера.
Абика Зульфия, несмотря на все уговоры, наотрез отказалась переезжать в новый особняк.
— Здесь доживать буду! — твёрдо заявила она.
В старом доме всё пахло Виленом, согрето теплом их любви, а там — чужая, холодная роскошь.
Наиль не стал настаивать.
— Ана, а отец о подземельях тебе ничего не говорил?
— Тебе зачем? Не смей туда лазать! — властным голосом прикрикнула на сына мать.
И глава семьи, уже сам дед, послушно развёл руками.
— Просто в сундуке у отца нашёл странную схему, вот и спросил.
Абика села на топчан, нервно теребя костлявыми пальцами уголки платка.
— Прошу тебя, улым, оставь эту затею. Отца твоего просила, умоляла, а тебе просто запрещаю. Опасно там. Все ходы старые, осыпаются. Того и гляди, обвалятся. И закон запрещает. Даже не посмотрят, что ты — Герой, в тюрьму посадят.
Её лицо от волнения стало красным. Сын испугался и полез в комод за тонометром. Измерил давление и дал матери таблетку. Подождал, когда пожилая женщина успокоится, и продолжил разговор:
— Просто интересно. А откуда отец узнал о ходах? Дед Рахматулла рассказал?
Зульфия поняла, что сын не отстанет, и утвердительно кивнула.
Когда-то Сабанаевы жили в селе Тахтымышево, разводили лошадей, подрабатывали извозом у томских купцов. Богатства особого не нажили, но и с голоду не помирали. А в конце XIX века в их селе русский купец Максимов построил кошмовальный завод. Любители лошадей валять валенки не захотели и подались на заработки в соседнее село Кафтанчиково, где молодой энергичный татарин, из приезжих, Карим Хамитов организовал конезавод. Ему ещё и тридцати лет не было, а он уже был купцом второй гильдии, знал много разных языков и удачно женился на богатой невесте.
Хамитов разводил лошадей новой породы. Невысоких, выносливых, но быстроногих. Лучшие его лошадки, запряжённые в сани, возили по триста пудов груза по зимнику. Такой товар в столице сибирского извоза не мог остаться незамеченным. Купец быстро сколотил состояние. Даже армия закупала лошадей у него. А в Русско-японскую войну лошади озолотили заводчика. Карим Хамитов вошёл в круг богатейших томских купцов. Построил роскошный дом в Татарской слободе. Стал меценатом, жертвовал большие деньги на строительство мечетей, школ. В народе его прозвали Карим-баем.
Кто мы? Откуда мы? Зачем мы? Смоделировав одну из версий российской истории, автор вместе со своими героями пытается найти ответ на эти вопросы. Действие романа разворачивается в Сибири, в двух временных пластах, но и в XVIII веке, и в наши дни – Россия перед выбором. От того, какой путь развития она изберет, зависит историческая судьба страны.
История героев «Александрии» – царя Александра I и опального олигарха Михаила Ланского – продолжается. На выбранном ими тернистом пути каждого ожидают серьезные испытания.В XIX веке император, инсценировав свою смерть в Таганроге, отправляется в путешествие. Иерусалим, Египет, Индия… А в XXI нефтяной магнат, пережив покушение на свою жизнь в тюрьме и оправдательный приговор суда, все-таки оказывается на поселении в приполярной колонии.Ссыльный декабрист вытаскивает царя из полыньи, а депутат-коммунист – олигарха из огня во время пожара.Невероятное путешествие по экзотическим странам в прошлом и конституционный переворот с последующей российской «сиреневой революцией» в будущем.Но, самое удивительное, так и вправду могло быть и, вполне возможно, еще будет.
Действие романа происходит в двух временных пластах: в начале XIX века и в наше время.Два главных героя. Царь Александр I. Вступил на трон после убийства его отца Павла I. Победил Наполеона. Но его душа не находит покоя, поэтому он инсценирует свою смерть и выбирает путь покаяния. И российский олигарх Михаил Ланский, банкир и нефтяной магнат, заключенный по надуманному обвинению в следственный изолятор «Матросская Тишина» за то, что захотел стать Президентом.Две сюжетные линии. К власти и от власти. Что движет этими неординарными людьми? Какова цена шапки Мономаха? Что значат деньги в жизни человека? Чем отличаются суд земной и суд Божий?На эти и другие вопросы пытается ответить Дмитрий Барчук в своем новом романе в свойственной ему захватывающей и интригующей манере.
Действие нового романа Дмитрия Барчука «Сибирская трагедия» развивается в двух временных пластах: историческом и современном. Сибирь. Начало XX и XXI веков.Журналист Сергей Коршунов неожиданно получает наследство. Так к нему в руки попадает прадедова рукопись…Революция и Гражданская война в Сибири предстают в новом ракурсе. Без идеологических штампов: красных и белых. Это местный, сибирский взгляд на катастрофу.Роман основан на подлинных исторических фактах, но в деталях как художественное произведение не лишен вымысла.
Он — россиянин, она — из Киева. Встретились на отдыхе в Крыму и полюбили друг друга. Их свадьбе помешал Майдан.Оттолкнувшись от личной драмы героев, автор пытается понять истоки конфликта двух братских стран.
Австралийский бизнесмен Джордж Смит, в прошлом россиянин Георгий Кузнецов, стремится увезти жену и сына. С этой целью через несколько лет эмиграции он возвращается в Россию, где произошла очередная революция, и к власти пришел Фронт национального спасения – симбиоз из коммунистов и фашистов.Жизненность и обыденность ситуаций, в которые попадает герой, отличает эту антиутопию от «пропагандистских страшилок». Граница между выдуманным и реальным в романе столь расплывчата и эфемерна, что кажется: любой российский город с большой долей вероятности может превратиться в послереволюционный Обск, где и разворачиваются описываемые события.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.