— Есть хочешь? Да? — догадался Никита.
Пёсик обрадовано взвизгнул.
— Сколько же ты здесь сидишь? Как же так? Почему?
Никита вскочил с земли.
— Подожди! Я сейчас.
Сначала он схватился за узел на собачьей шее, попытался развязать, но веревка была затянута так плотно, что зацепиться не за что. Пальцы беспомощно соскальзывали.
Песик недовольно мотал головой и извивался. Кажется, ему тоже было неудобно и больно. Тогда Никита, раздвинув упругие ветки, полез к ивовому стволу. Но и другой узел оказался слишком крепким.
Никита дернул веревку. Деревце вздрогнуло, каждым листиком, каждой веточкой, но ничего не изменилось. И тут взгляд Никиты упал меч.
Оружие все это время лежало рядом, в траве. Только руку протяни.
Мальчик схватил меч, но тут же подумал: «А зачем? Он же все равно деревянный! Не настоящий! Он же не подойдет! Это же не хрупкие крапивные стебли крошить! Это веревка. Толстая. Крученая. Всамделишная. А он…»
Никита в отчаянии натянул привязь и рубанул по ней своим самодельным игрушечным мечом. Изо всех сил.
Толстая, крученая, всамделишная веревка лопнула, как тонкая нить. А Никита, потеряв равновесие, опрокинулся назад.
* * *
— Ну, перестань! Щекотно же! — кричал Никита, барахтаясь в траве. Мохнатый песик радостно прыгал, повизгивал, тыкался мальчику в лицо, лизал. Никита уворачивался от мокрого шершавого языка, смеялся. — Хватит! Ой! Не могу!
А в нескольких шагах от друзей торчал воткнутый в землю меч, и яркий солнечный блик дрожал на его клинке.
